- Да, точно. Я тебя тоже рад видеть. Здорово, Филек. Вот, держи, - участковый сунул рыбное полено удивленному Филиппу Айноа, сам подул на пальцы и принялся расстегивать полушубок. - Приготовишь у себя по-холостяцки.
Пока баск задумчиво разглядывал каменно-твердого карпа, Комаров присел на диван и устало потянулся.
- Чем сегодня занят? - спросил он медленно, тщательно выговаривая слова, чтобы иностранец сумел его понять. Потом подумал и добавил:
- Вот ар ю дуинг... - помолчал задумчиво, - тудэй?
В свободное время Комаров учил английский и очень гордился своими успехами, пытаясь общаться на этом языке с каждым, кто попадался под руку, не исключая правонарушителей. Но прежде чем начальник отделения Интерпола успел ответить, участковый махнул рукой.
- А-а, да какая разница? - сказал он с тоской. - Все равно здесь ни хрена не происходит. Вот ты понимаешь - ни-хре-на! Сегодня с утра у Федотова с Луговой, 13 «жигуль» угнали. Ну, я обрадовался - наконец-то дело! И что ты думаешь? Угнали в соседний двор, я по следам прошелся, а там Серега Маврин прямо в машине дрыхнет... Только ведь выпустили из колонии, а он нажрался, баклан, и сразу за старое. Вот лишенец... Хоть бы допер своей черепушкой, что надо как-то следы замести.
Из всего рассказа Алькальде понял очень немного, но старательно переспросил:
- И что было дальше?
- Дальше-то? - Комаров сунул было в рот папиросу, но посмотрел на поморщившегося баска и положил ее обратно в пачку. - Да что дальше... Полетел Серега сизым голубем куда следует. Дальше разберутся. Но это разве дело? В нашем-то микрорайоне и вовсе ничего не происходит.
Он встал, налил в чашку кипятка из электрического чайника, сунул туда сразу два пакетика дешевого черного чая. Сыпанул несколько кусков сахара и зазвенел ложкой.
- Кошка только достала всех. Кэт, мать ее. Нет, даже так... Пуссикэт, во! Замучила, стерва.
- Пуссикэт? - Филипп Айноа мгновенно насторожился. Комаров с удивлением поглядел на него. - Что Пуссикэт?
- Что? Достала, говорю. Всех! Ну, в смысле - замучила, бешеная. Нападает на всех, мне чуть лицо не распорола. Черная такая. Блэк Пуссикэт, короче, понимаешь? У тетки Маши живет вроде как. Жили у бабуси две веселых пусси, блин. Вот тварь неуловимая! Никто поймать не может.
Алькальде лихорадочно соображал. «Пуссикэт? Блэк Пуссикэт? Черная Кошечка? Живет у Марии Долорес Бласки Принсипии? Быть не может! Та самая Черная Кошка, которую уже пять лет безуспешно ищут испанский и колумбийский филиалы Интерпола? Здесь? Думай, Филипп, соображай! Нападает на всех... неуловимая... живет у Марии Долорес... Да, это точно она!»
