Дальше начинались зловещие, вполголоса легенды о бесконечных снегах и ледяных ветрах. Честно говоря, Алькальде сильно сомневался, что Озокобальса бывал в России дальше Москвы, но слушать его все равно было как-то неуютно.
Шеф не шутил, и в Сибирь ехать пришлось. Причем, в самом начале зимы, так что Филиппу пришлось взять с собой целую кучу теплой одежды. «Бери больше, парень, не пожалеешь», - хрипел пьянчуга Диего. Ну, Филипп Айноа и взял - своя ноша не тянет. Конечно, здраво рассудив, что в Москве, городе вполне цивилизованном, шуба на плечах только помешает, баск набил теплыми вещами огромный чемодан, положив сверху ноутбук. И в московском аэропорту с таким же непроизносимо-шипящим названием этот чемодан у Алькальде тут же украли.
- Сперли, значит, - вежливо-равнодушно кивнул головой русский полицейский, принимавший заявление о краже. - Так. Что там в списке? Шуба... искусственный мех. Хм. Это ясно, и это тоже... Ноутбук «Сони»... А здесь что? Так-так. «Преступление и наказание». Это книга?
- Да, да, - покивал Филипп Айноа. - Достоеффский.
- Понятно. Загадочную славянскую душу изучали. Бритва электрическая... Так. Не беспокойтесь, мистер... э-э.... мистер. Найдем. Но не сразу, конечно.
Алькальде не понял слова «spiorli», но снова хмуро кивнул и подписал заявление.
Вот так и случилось, что в Дальнередькинск новый начальник местного отделения Интерпола приехал в тонком пальто.
* * *
Дальнередькинск привлек внимание международной полиции только одной, но незаурядной особенностью.
Именно в этом тихом и мало кому известном сибирском городке спокойно доживала свои дни Мария Долорес Бласка Принсипиа - мама первой жены, а точнее уже вдовы племянника известного колумбийского наркобарона Паоло Содобара (по прозвищу Эль Гордо или «Толстяк», что, впрочем, совершенно неважно, потому что для нашего рассказа наркобарон не имеет никакого значения). Сам племянник уже лет десять как преставился не вполне законным образом, а длинная и извилистая история, которая привела почтенную маму его жены в сибирский город, еще ждет своего мемуариста.
Первая жена племянника... и так далее - давным-давно вышла замуж в четвертый раз, жила в Германии и регулярно посылала Марии Долорес денежные переводы, каждый раз при этом утирая слезу, щедро разбавленную дорогой тушью. Сама же почтенная матрона, она же тетя Маша, Мария Дмитриевна или (для учеников старших классов дальнередькинской школы №1) «Марьдмитна», учила детей английскому и копалась в огороде. Не подозревая, что на нее нацелено неусыпное око Интерпола.
