это счастье, и у меня будет сапфировое колье (платье, кукла, самострел, подствольный гранатомет, президентская власть, мировое господство)» — дрына елового это случается. Вот прямо
когда надо, я имею в виду. Когда наконец можешь купить себе вожделенное платье, ты уже на четыре размера больше его; получать в старости куклу и самострел — значит, заставить хохотать весь персонал дома престарелых, а уж с подствольным гранатометом может вообще такая гадость получиться… И мы, обманутые, взываем к судьбе: «Почему так? Почему я не получила того, что просила, именно тогда, когда нужно?!» А ответ прост. Это коварство времени. Время называет его Испытание Терпением. Зачем это Испытание нужно — непонятно, кому от этого лучше — тоже, но так устроен мир. И положите вы свой ржавый гранатомет, им только ворон пугать.
Но-о-о-о! Если в твоей судьбе звезды складываются в весьма непристойное сочетание, например Большой Кукиш в пятом доме Западлюги при растущей Фигне, тут уж время, что называется, торопится так, что его метафорические пятки сверкают! И судебные приставы стучат в одну дверь, когда в другую стучат серьезные пацаны с тяжелыми свинчатками (им ты тоже должен). А ведь договаривались подождать полгода! Что все вот так сразу-то! И засор в ванной! И кот сожрал кактус, и теперь его надо срочно везти к ветеринару… Продолжать можно до бесконечности. Суть ясна. Если гадости случаются, то со сверхвысокой скоростью и все разом.
Как, например, в моем случае.
…В детстве у меня было мало игрушек. Точнее, была одна — деревянный волчок. Его выстругал для меня какой-то постоялец в таверне моей приемной матушки, за что получил скидку на жареные колбаски. Я вертела этот волчок бесконечно, удивляясь, поражаясь тому, что только постоянное вращение не дает ему упасть.
Я это почему вспомнила. Я, Люция Монтессори, вдруг стала центром такого бешено вращающегося вокруг меня волчка. Словно весь замок пришел во вращение и время в нем закипело, как вода в котле, не давая ничего понять, ни даже хотя бы осмыслить.
Меня еще раз обвинили в ведьмовстве — теперь перед всем замком: раз — Фигаро, с официальной подписью под доносом, другой — помощник королевского следователя. Я была объявлена арестованной и неприкосновенной до решения Святой Юстиции и короля. С потолка спустилась госпожа королевский следователь, плотной слюдянистой нитью она оплела мне руки и капнула со жвала желтую ядовитую каплю — личную печать королевского следователя. С того момента ко мне были приставлены дюжие охранники, приехавшие со следовательскими санями. Они отпихивали всех желавших попрощаться, всех кричавших, что этому не верят. Я искала лицо Бабульки, но натыкалась на какие-то совершенно незнакомые лица, понимая, что вижу их, возможно, в последний раз.
