И нитка втрое скрученная... | страница 45
— Bokkie, bokkie, — засмеялся он. Они стояли в дрожащем свете.
Ее жесткие волосы были заплетены на ночь в две короткие косы по обеим сторонам лица, и он видел тяжелые холмы ее грудей под старой, застиранной фланелью ночной рубашки. Он шел следом за ней по комнате, стягивая на ходу мокрый плащ; мимо детей, которые ворочались и бормотали во сне на диванчике.
— Здесь тепло и приятно, — сказал он.
— Я зажгла примус, — ответила Фрида. — Но он плохо горит. — И, зайдя за занавеску, висевшую посреди комнаты, усмехнувшись, спросила:
— Ты пришел допить ту бутылку?
— Вот еще, — он засмеялся. — Какого черта.
Она поставила свечу на туалетный столик у кровати, и Чарли почувствовал, что у него пересохло во рту, когда он смотрел, как движутся ее полные округлые бедра под ночной рубашкой.
— Мать знает, что ты здесь? — спросила она с издевкой.
Он улыбнулся, расшнуровывая перепачканные в глине ботинки.
— Догадывается, наверное. Да ведь она говорит, что я уже взрослый.
— Но ты все никак не женишься, Чарли, — сказала она.
— Нет. Меня, видно, контузило на этой войне.
Упоминание о женитьбе огорчило его немного, и он попытался отшутиться, надеясь, что она не станет развивать эту тему.
Она стояла близко к нему, и свеча горела на туалетном столике рядом с грудой одежды и разных вещиц. Здесь были баночки с остатками питательного крема, деодорантом, мазями, и облезлый тюбик губной помады, и обмылок туалетного мыла на блюдце, и растянутый пояс с подвязками — скопившаяся за месяцы добыча из хозяйского будуара. С засиженного мухами зеркала, словно захваченный в бою штандарт, поникнув, свисал рваный нейлоновый чулок.
Она улыбнулась ему, но свеча, как рампа, светила снизу и отбрасывала тени, выхватывая из темноты лишь блеск ее глаз, и он не мог видеть ее улыбку. Но он видел глубину ее глаз, их нежность и удивительную красоту, которой не замечал раньше, и она немного подалась назад и легонько отпихивала его, и вся затрепетала, и ладони его запели на ее теле.
— Чарли. Чарли. Чарли, милый!
— Что, Фрида? Что?
— Чарли, ну что ты так, опомнись…
Но сопротивление ее ослабевало под его ищущими руками, и она вздохнула глубоко и облегченно, когда он прижался к ее груди и почувствовал дрожь в ее теле и нежное ответное прикосновение грубых рук поденщицы на своем лице.
14
Между хижинами, вся в разводах трещин, в изломах и залитых водой колдобинах, шла короткая полоса асфальта, вскоре терявшаяся среди пыльного, пышного былья. Это был труп улицы, которая давным-давно умерла, задушенная, погибшая без присмотра, и теперь ее теснили осевшие на сломанные зады, прижавшиеся к земле хибарки, точно ждущие своего часа прожорливые гиены.