Горизонты | страница 78
— Всех же нас волки не съедят! — воскликнул я.
— Как же, тебя только и оставят, — улыбнулась мать и возражать больше не стала.
Мы с Колей, надрав с березовых дров бересты, набили ею полные карманы и отправились в школу.
Виталейко, хоть и сам был помощником у киномеханика, но распоряжался, похоже, за главного. Он степенно ходил и тоже подбирал себе помощников: одних — продавать билеты, других ставил к наружным дверям пропускать по билетам зрителей. А кого и просто брал наводить порядок, как-никак картины-то живые. «Абрек Заур»…
Меня Виталейко поставил караулить класс, чтоб никакой «заяц» не проскользнул сюда без билета.
На стене уже была повешена большая белая простыня, которую Виталейко называл экраном. Механик, чуть-чуть повыше Виталейка веснушчатый парень, стоял со своей машиной в центре класса и перематывал с колесика на колесико какие-то длинные блестящие ленты. По сторонам поставили скамьи для взрослых. Всем скамей не хватило. Мы, малье, должны были разместиться на полу вблизи экрана. Это, казалось мне, и лучше — тут уж все, как наяву, увидим.
Хорошо Виталейку, он помощник самого киномеханика, каждый день бесплатно любуется на живые картины.
Все собравшиеся, и ребятишки, и взрослые, были возбуждены и с нетерпением ждали начала сеанса. В коридоре горели лампы, а в классе даже висела «молния». Виталейко, чуть кто нарушал порядок, подзывал своих помощников и говорил: удалить, мол, такого-то! Это было самое большое наказание. Потому и притихли все, даже забияки стали тише воды, ниже травы.
Мы с Колей и Марфуткой, не снимая с себя верхней одежды, уселись в общей куче на полу и уставились на экран. Вдруг на нем появились вначале слова, а потом замелькали и люди.
— Живые, живые! — закричали мы в один голос.
Виталейко начал объяснять. Картина, мол, «Абрек Заур» — серьезная. А потому надо сидеть тихо.
Сначала мы сидели, как и надлежало, спокойно. Но вдруг Виталейко крикнул:
— Теперь поедут разбойники!..
Мы не дослушали, куда они поедут, как, откуда ни возьмись, вылетели всадники в белых лохматых шапках и поскакали прямо на нас. Мы в один голос взревели и бросились к выходу. В дверях образовалась давка.
— Стойте! Стойте! — закричал Виталейко. — Это же не настоящие разбойники, а картины!..
Когда всадники ускакали за экран, мы снова уселись на полу, но сидели тревожно, боясь, как бы они не появились опять.
— Эти разбойники хорошие, — уже спокойнее пояснил Виталейко.
И тут поднялся со скамьи Михаил Рафаилович.
