Быстро подошло и лето.
Как-то отчим посадил меня на Рыжка и сказал:
— Правь! Потянешь уздечку правой рукой — Рыжко пойдет в эту сторону, другой потянешь — в другую сторону свернет. Лошадь — самое умное животное. Твой первый друг.
И верно, наш Рыжко была умнющая лошадь. Она всегда слушалась меня. Я обращался с ней ласково и доверчиво, провел с ней все свое детство — ездил в ночное, боронил, возил сено к стогам. А когда в поле останавливались отдохнуть, я соскакивал с лошади, гладил ее по белой пролысине во лбу, разговоривал с нею, как с человеком. И она все понимала, это я чувствовал по ее умным, доверчивым глазам.
Однажды отчим принес домой за пазухой маленький живой клубочек.
— Вот тебе подарок, — сказал он, улыбаясь, и посадил на пол черного с белой грудкой щенка.
Щенок был так мал и беспомощен, что не мог стоять, ноги его разъезжались в разные стороны. Обнюхивая пол, он вроде смутился и жалобно заскулил.
— Собака, как и Рыжко, тоже тебе другом будет, — пояснил отчим. — Собака никогда человека в беде не оставит.
Я бросил щенку кусочек хлеба. Он начал обнюхивать его. Я подвинул хлеб ногой. Щенок сердито заурчал.
— Ишь какой урчалко, — сказал я.
Так и назвали мы его Урчалом.
Когда я остался со щенком, бабушка начала ворчать:
— От одного чтокаря избавились, взамен пустолайку принесли, много хлеба-то. Вон Бессоловы какие богачи, да много ли пустолаек держат?
— Ничего, Семеновна, на крохах проживет. Дом зато сторожить станет, — сказал вечером отчим, когда снова зашел разговор об Урчале.
— Не лишка у нас богатства-то…
— Для охоты пригодится.
— Рыбка да рябки — потеряй деньки, — заключила бабушка и, сердито охая, полезла на печь.
— Хватит ей, Семеновна, — и отчим шепнул мне: — Ты не забывай Урчала, корми. Сначала молочком будем прикармливать, а потом и за кусочки возьмется.
Вскоре я примирил бабушку с Урчалом. Он хоть и был маленький, а голос уже свой подавал. Раз даже не пустил на крыльцо цыганку. И бабушка, видя нового заступника, нет-нет да и спросит меня:
— Кормил ли, парень, пустолайку-то? Вон осталось в горшке штец — налей. Хоть перестанет скулить.
Урчал мой подрастал и уже не отставал от меня.
Однажды я ходил в лес за грибами и заблудился. Уже начало темнеть, а выбраться никак не могу. В одну сторону пойду — незнакомая дорога, в другую — упираюсь в болото. Несколько раз так поворачивал. И не нашел бы дороги, если б не Урчал. Он петлял да петлял и вывел меня из леса.
— Верно, самый лучший друг, — признался я вечером бабушке.
