Он тяжело дышал, и и встал, чтобы налить ему еще стаканчик. У меня остался один сифон сельтерской, но когда я нажал на рычаг, верх топнул, и осколки стекла упали внутрь.
— Надо сойти вниз за водой, — сказал я.
— Я тоже сойду. Мне надо выйти на воздух.
В гастрономе на углу продавец подал мне три бутылки воды. Он положил их, очевидно, во влажный пакет, ибо когда вручал его мне через прилавок, дно пакета прорвалось, и бутылки упали на каменный паркет. Ни одна, однако, не разбилась, хотя, они и упали с высоты не менее полутора метров. Нат был слишком погружен в свои мысли, чтобы заметить это, а я уже привык сегодня к чудесам. Покидая магазин и продавца, стоявшего с открытым ртом, мы столкнулись с моим знакомим полицейским, тоже ошеломленно глядевшим внутрь магазина.
На тротуаре какой-то человек, шедший впереди Ната, вдруг нагнулся, чтобы поправить шнурки. Нат, не желая столкнуться с ним, перешагнул бордюр, и в ту же минуту подъехавшее такси свернуло, чтобы не сбить Ната. Асфальт все еще был мокрый, такси занесло, и задний бампер его слегка стукнул в передок небольшого автомобиля, идущего с большой скоростью. Машина свернула в сторону, въехала на ступеньки подъезда противоположного дома и остановилась, когда капот ее оказался во входной двери, которую кто-то как раз открыл.
Другой водитель тоже хотел избежать столкновения, его машина заскользила, и когда, наконец, он и таксист перестали маневрировать, оказалось, что оба стоят друг против друга поперек улицы. В результате ни тот, ни другой не могли двинуться ни взад, ни вперед, так как такси задом упиралось в столб, в машина — в пожарный кран.
Улица, хоть и узкая, была с двухсторонним движением, и в мгновение ока движение в обе стороны оказалось застопоренным вплоть до ближайших автомагистралей. Все водители нажимали на клаксоны.
Дэнни, полицейский, был в бешенстве: его- плохое настроение стало еще хуже после неудачной попытки дозвониться в комиссариат из ближайшей телефонной будки.
Телефон не работал.
У меня наверху был сквозняк, и я закрыл окно. Мне хотелось также отгородиться от шума и криков с улицы. Нат пришел в хорошее расположение духа.
— Выпью с вами еще стаканчик, а потом пойду в редакцию, — сказал он. — Знаете, это будет хороший материал для газеты.
Он улыбнулся, кивком головы указав на улицу. Когда он вышел, я заметил, что становится темно, и зажег настольную лампу. И тут я обратил внимание на занавески. На всех были завязаны узлы, а на одной — даже три.
