— Буквально ничего, — известил он. — Молли, твой муж — непроводящий, амагнетичный и ничего не эманирующий[2] человек.
— Магнетизма-то у него хватает! — воскликнула Молли. — Даже слишком!
— Возможно. Во всяком случае, он ничего не излучает. Это чертово нечто, вероятно, попросту любит его. Как ядро, разумеется.
— Это что-нибудь плохое? — спросила Молли. — Может ли оно быть опасным?
— Что плохое — так это да! — мрачно вмешался я.
— А может быть, и хорошее, — ответил Мак-Гилл, загораясь научным азартом. — Знаешь, Алек, я совсем не удивился бы, если бы ты мог делать все, что захочешь, под видимостью случая.
Он смотрел на меня как на подопытное животное, что мне вовсе не нравилось. Я прямо сказал ему об этом и добавил, что за исключением пары счастливых приключений, таких, как побег из-под ареста, все остальное было очень неприятно.
— Я не хочу выглядеть неблагодарным, но было бы лучше, если бы это нечто оставило меня в покое и занялось бы кем-нибудь другим.
— Послушай, неужели ты не понимаешь, что если бы завтра пошел на ипподром, то ни одна твоя лошадь не проиграла бы?
— Вряд ли я доехал бы до ипподрома, — ответил я мрачно.
— И могу спорить, — продолжал Мак-Гилл, игнорируя мое замечание, — что если бы кто-нибудь бросил в тебя нож, то не попал бы. Знаешь что, произведем небольшой эксперимент…
— Но-но! Благодарю покорнейше! — вскричал я.
— Мак-Гилл, ты что, сошел с ума? — воскликнула Молли.
Тот, не обращая на нас внимания, открыл ящик стола и вытащил пару игральных костей.
— Выбрось-ка две семерки! — произнес он, вручая мне кости.
— Я думал, что мы собрались здесь для того, чтобы посоветоваться, — ответил я. — Не знаю, известно ли тебе, что по всему Гринвичу отключили ток и Билл Барт сваливает вину на меня.
— Вот тебе и на! Откуда ты знаешь?
— Только что услышал по радио. Кроме того, Барт говорит, что весь город «охвачен суеверной тревогой».
— Вполне возможно, — признал Мак-Гилл. — Человечество не намного продвинулось вперед со времен средневековья. Вспомни-ка, что было, когда Орсон Уэллс передал по радио инсценировку о марсианах.
— Может, было бы лучше немедленно уехать из города? — спросила Молли. — Поехали бы к моей матери или куда-нибудь к морю… — вдруг она стала прислушиваться. — А это что за шум?
Через окно вместе с воем ветра доносился теперь говор множества голосов. Мы выглянули наружу. Толпа в несколько сот человек стояла на университетском дворе и смотрела на небо.
— Что они там видят? — спросил Мак-Гилл. — Ведь никто же, наверно, не знает, что мы здесь.
