Начинали они неизменно с одного. Вылезали под знаком «Опасно!» за цепь, ограждавшую тропу, и спускались по склону, пока не ступали на выступ, узкий, как коньковый брус на крыше. Крутой каменистый склон круто обрывался вниз, к острым скалам - вокруг ничего, кроме неба, чаек под ногами и моря, бесконечно вздыхающего и негодующего внизу. Лишь пробежав по выступу скалы, они начинали свои ритуальные игры. Влезали на деревья — всегда в определенной последовательности и в определенном порядке. Качались над ручьем на веревке, привязанной к ветке высокой ивы. Придумывали заклинания, пароли и тайные имена друг для друга.
Тошнота немного отступила. Джонни зашагал дальше, продолжая прислушиваться к давнему шуму прибоя. В отсветах города он различал полосы своего потрепанного блейзера, купленного на церковной распродаже в городском сквере. Красные полосы казались черными, черные выглядели еще чернее, а желтые мертвенно мерцали. Бумажник все еще был при нем — правда, на что там позариться? Хоть Джонни и сказал Рут Бенедикте, что денег у него навалом, на самом деле у него ничего не осталось, во всяком случае при себе. В бумажнике лежала книжка на почтовый вклад[3], билет в клуб звукозаписи — и всё. В нагрудном кармане блейзера — только гребешок.
Когда-то Джонни безумно хотелось походить на Дженин и Бонни, быть втайне совсем иным — неистовым, необузданным, сильным, совсем другим, чем он был в повседневной жизни. («Ты кто такой?» — злобно кричали ему школьные враги. Это был не вопрос, да он и не смог бы им ничего ответить.) Играя с Дженин и Бонни, он требовал, чтобы его называли Оборотнем, Человеком-волком.
Девочки помалкивали, искоса следя за ним из-под растрепанных волос — у Дженин они были белые, как пух одуванчика, а у Бонни - желтовато-коричневые, какими порой бывают цветки жимолости. И кожа того же оттенка. Джонни никогда не встречал никого с таким цветом волос и кожи. Впрочем, это объяснялось тем, что в жилах ее, как выражалась мать, текла «смешанная кровь». Миссис Дарт никак не могла понять, почему супруги Бенедикта взяли на воспитание девочек, которые так не походили на них.
«Иди и играй со своими друзьями», — нетерпеливо сказала Джонни сестра. Джонни почувствовал себя задетым: она ведь знала, что друзей у него не было.
«Пусть карты скажут!» - воскликнула Бонни, подбрасывая карты в воздух. Джонни и Дженин подошли поближе. «Гляди-ка! - удивилась Бонни. - Луна! Значит, он может быть Оборотнем.
