– Господин Разумовский, наконец-то все закончилось и материалы дела отправлены в архив, поэтому можете ничего не бояться. Умоляю, ответьте, это ваших рук дело?
Фима внимательно посмотрел на украшения и улыбнулся.
– И да, и нет.
– Это как понимать?
– Изделия выполнены по моим эскизам. Пластины с животными тоже делал я, но работал другой мастер.
От услышанного Кемптона чуть не хватил апоплексический удар.
– Снова вы?!
– Ну да.
– Господин Разумовский, несколько лет Лувр собирал коллекцию древнегреческого искусства, думая, что он приобретает оригиналы. Оказалось, нас ловко обводит вокруг пальца группа мошенников.
– В этом нет моей вины.
– Знаю, поэтому и рассчитывал на искренний ответ. И что нам теперь делать?
– Господин Кемптон, даю слово, все останется между нами.
* * *
Наконец-то и Родина узнала о гениальном ювелире-самоучке. Одесса встречала героя цветами и музыкой. Все, от мала до велика, сразу же стали лучшими друзьями, когда-то жили с ним рядом или, на худой конец, хоть раз делали у него заказ. Город любил и умел гордиться знаменитыми жителями.
– Евдокия Михайловна, вот если бы вы вместо пожарить рыбу сходили на вокзал, то узнали бы для своего развития много интересного за нашего бывшего соседа.
– Снова ви меня рыбой попрекаете, вместо вежливого «здрасьте»!
– Здрасьте вам, если хочите, и у меня есть с кем поговорить за свежие новости, о которых гудит весь город, кроме вас.
– Тю! Если я не знаю, это не есть мировая скорбь. Ко мне сейчас сноха придет и все расскажет еще больше вас.
– Она вам неизвестно шо наговорит, а я своими глазами видела, как господин Разумовский с пятью чемоданами из парижского поезда вышел.
– Да ну?
– Не «да ну», а там и был. Мильонщиком вернулся.
– Брешете!
– Побойтесь Бога, уважаемая Евдокия Михайловна! Никогда не врала и не собираюсь. Пять чемоданов вещей и один с деньгами носильщики из вагона вытащили.
– Вы же говорили, у него всего пять чемоданов.
– Все правильно! Зачем мине врать? Кто же деньги вместе с одеждой считает! А еще, говорят, у него среди вещей золотая медаль спрятана.
– А какая она еще должна быть, глупая ви женщина, мадам Мистрюкова! Он же ювелир! С драгоценностями работает!
– Серебряная.
– Тоже верно. Бывает серебряная.
– Возьмите свои слова обратно, а то рассказывать дальше не буду.
– Еще чего! Можно подумать, у меня есть время туда-сюда слова перетаскивать. Я вам не тот парижский паровоз.
– Вот в этом я сильно сомневаюсь. Дым из вашей кухни такой валит, шо лучше я пошла, пока совсем не пропахла рыбим жиром. Все, сгорела ваша поганая макреля, пока вы любопытствами меня терзали. Или сегодня бички?
