– Прошу прощения? – Она высокомерно вздернула подбородок. – Ты не можешь приказывать мне. Мы договорились о том, что я могу путешествовать, когда здесь все придет в норму.
Хусейн разрывался между яростью и желанием. И чем-то еще. Чем-то, очень сильно напоминавшем страх. После всего, что между ними было, она снова была готова отвергнуть его?
– Ты так торопишься снова увидеться с ним?
– Не столько с ним, сколько с его женой. Она моя хорошая подруга. А после Захрата, думаю, я слетаю в Париж, чтобы повидаться с сестрой и…
– Его жена – твоя подруга? – Хусейн едва не рассмеялся оттого, что такое простое объяснение не приходило ему в голову. – Так это не Идрису ты звонила все это время?
А он так мучился от ревности!
Жизлан приоткрыла рот от изумления:
– Откуда ты знаешь, что я туда звонила? Ты шпионил за мной?
– Нет, просто я первое время отслеживал все исходящие из дворца звонки, чтобы убедиться, что никто из слуг не передает противнику важную информацию.
– Но ты и потом продолжал шпионить за мной? – взорвалась Жизлан.
Он кивнул, не собираясь извиняться. Он испытал неизъяснимое облегчение, узнав, что она звонила не другому мужчине. После того как они стали так близки, ему уже не хотелось верить в это. Но сомнения все же продолжали разъедать его душу. Он постоянно помнил о том, какими разными они были. Он, рожденный в нищете, закаленный в боях солдат, и его утонченная, элегантная, хорошо образованная жена.
– Но почему? Почему ты прямо не спросил меня?
Хусейн нахмурился:
– Я надеялся, что ты когда-нибудь сама расскажешь мне об этом. Я надеялся, что ты доверяешь мне.
– Доверяю тебе? – В ее голосе послышались истерические нотки. Прежде за ней такого не наблюдалось.
– Ты думал, что я предаю свою страну, передавая секретную информацию другому правителю?
– Конечно нет. Ты слишком любишь Джейрут, чтобы предать его.
Ее глаза сузились.
– Значит, это было другое? Сколько раз я должна говорить тебе, что между мной и Идрисом ничего нет? Это должен был быть просто династический брак. Да этот человек без памяти любит свою жену! А даже если б я была влюблена в него, я не сказала бы тебе об этом. С какой стати мне было это делать? Нас с тобой связывает лишь удобный секс.
Глубина ее презрения потрясла его. Но была задета не только его гордость. Эмоции переполняли его.
Как могла она отрицать то, что было между ними? Как она посмела?
– Удобный?
Его голос был больше похож на рычание, и Жизлан инстинктивно отступила на шаг. Но огромные руки схватили ее за плечи, и Хусейн с такой силой прижал ее к себе, что у нее перехватило дыхание.
