Хусейн пожал плечами:
– Он очень амбициозен, как и его дядя. Но он еще и умен. И, в отличие от дяди, он не мечтает о великих завоеваниях и славных победах, понимая, что настоящая война совсем не такая.
– Вы знаете об этом на своем опыте?
– Я вырос на границе. И сам испытал все ужасы налетов славных воинов эмира. Когда мне было шесть лет, моя мать была убита во время одного из них. Как и мать Селима.
– Селима?
– Нашего капитана охраны. Мы выросли вместе.
Жизлан знала, что их дружба очень крепка.
И Хусейн безоговорочно доверял Селиму, который был бесконечно предан ему.
– А что случилось потом?
– Вы хотите услышать историю моей жизни? – спросил он, сдвинув брови.
– Почему бы и нет?
– Мы с Селимом несколько дней добирались до столицы нашей провинции. Я попросил пристанища у своего отца.
– И он, конечно, не отказал вам?
Хусейн горько рассмеялся:
– Отец сказал, чтобы мы убирались к чертям. У него было множество незаконных детей, и они его не волновали. Тогда я крикнул, что у него нет чести. Я думал, что стражники тут же отсекут мне голову. Но вместо этого отец отправил нас работать на конюшню. В конце концов его солдаты привыкли к нам и даже начали учить нас боевым искусствам. И со временем одному из них пришло в голову, что мы принесем больше пользы как солдаты, чем как конюхи.
– И вы сделали головокружительную карьеру.
– Я был твердо намерен стать лучшим. Я учился всему, чему только мог, считая и грамоту. Я стал лейтенантом, потом командующим. И наконец отец осознал, что я не только его лучший воин, но и человек, который способен занять его место. Поверьте, это было неприятным решением для него.
– Вы действительно заслужили все, чего достигли.
– Кроме, по вашему мнению, трона шейха Джейрута.
– Я никогда не оспаривала ваше право стать шейхом.
– Только мое право жениться на вас.
– Вы же не рассчитывали, что я буду в восторге от насильственного брака? Кроме того, уже поздно спрашивать у жертвы ее мнение.
– Жертвы? Вы таковой себя считаете? Я думал, что вы сильнее. Я думал, что вам нравится быть королевой. Я не могу представить никого другого, кто выполнял бы эту роль с большим умением или преданностью делу.
– А вам никогда не приходило в голову, что я хотела по-другому устроить свою жизнь? Что я мечтала о том дне, когда сама смогу принимать решения? И ставить перед собой цели?
– И какие цели вы поставили бы перед собой, Жизлан?
Печальная правда заключалась в том, что она и сама этого не знала. И она разозлилась. На себя. Неожиданно она почувствовала, что с нее хватит. Она резко встала из-за стола:
