– Я гораздо лучше вас знаю, как должна вести себя жена короля. И, поверьте мне, я не собираюсь позорить имя своего отца или свое собственное только из желания доставить вам неприятности.
Она провела всю свою жизнь, связанная обязательствами и правилами этикета, ведя себя как полагалось принцессе, будучи всегда ответственной, вежливой и спокойной. И он не подозревал, насколько важную работу она выполняла и сколько необходимо было прикладывать усилий, чтобы дворцовая жизнь была отлично налажена и все работало как часы.
Но он еще это узнает.
– Чему вы улыбаетесь? – Он подозрительно прищурился.
Она с невинным видом широко раскрыла глаза:
– Я просто жду вашего согласия. – И когда он не ответил, она поспешно добавила: – Люди будут ожидать, что я буду вести себя как всегда. Это будет признаком того, что все в порядке и власть была передана мирным путем.
– Очень хорошо. Вы будете свободны в пределах Джейрута. Но ваши телохранители будут докладывать мне о каждом вашем движении, и если я обнаружу что-нибудь подозрительное…
Выражение его лица было мрачным, и на мгновение Жизлан испугалась. Что он сделает, если разбудить в нем ярость? Запрет ее в темнице и выбросит ключ?
– И ваше последнее условие, миледи. Что это?
Жизлан судорожно глотнула. Пока все прошло гладко. Она справится и с этим.
– Когда придет время, вы не станете противиться нашему разводу.
Он нахмурился:
– Когда придет время?
– Когда люди привыкнут к вам и вы утвердитесь в своем статусе полноправного правителя, я больше не буду нужна вам. Я нужна вам лишь на время передачи власти. – Жизлан сделала паузу и глубоко вздохнула. – Как только это произойдет, вы больше не захотите, чтобы я путалась у вас под ногами. Я уеду, и вы сможете выбрать себе жену, которая будет больше подходить вам.
Почему-то эта мысль расстроила ее.
Хусейн долго не отвечал. Его брови сошлись на переносице и лицо сделалось жестким. Наконец он кивнул.
Жизлан испытала такое облегчение, что у нее чуть не подкосились ноги. Она крепче ухватилась за перила.
– Когда вы мне больше не будете нужны, мы разведемся. Это все?
Жизлан кивнула.
– Хорошо. Мы поженимся в конце недели.
Она открыла было рот, чтобы запротестовать, но, увидев его взгляд, промолчала. Конец недели был уже через два дня. Ей требовалось больше времени для того, чтобы привыкнуть к мысли об этом отвратительном браке или чтобы найти более подходящий выход из создавшегося положения.
Он взял ее за руку и крепко пожал. Это было простым подтверждением их устного договора. Но почему тогда ее тело словно ожило?
