– Что нужно сделать? – угрюмо спросила Илька, понимая, что крепко вляпалась. Оккару так хоть один Тёмный задания даёт, а ей, кажется, все из Пятёрки, кому не лень.
– Не знаю пока… не решил, – как-то хищно заулыбался Тёмный, снова становясь неуловимо похожим на Оккара.
– Что со мной было? – спросила девушка. – Эти сны… не совсем сны, да?
Мужчина в плаще презрительно скривился, немного помолчал и всё же снизошёл.
– Дева совершенно не следит за своими… выродками, – выплюнул он. Скосил глаза на её вытянувшееся лицо и добавил. – Это я не про тебя, не бойся. Я про тарргонцев и их территорию. Мне сюда хода не было, а она – самовлюблённая дура и интересуется только красотой своих статуй в храмах и…
– Прекрати… те, – потребовала Илька. В конце концов, Дева всегда была ей наиболее симпатична из Пятерых богов, а ещё именно она обещала ей, Ильке, свободу, которую по какой-то странной прихоти Безымянной забрал вот этот сварливый бог, связав истинным браком.
– Может быть, хочешь обратно в море? – вкрадчиво спросил Тёмный.
Иллика в море не хотела, так что дальнейшие нелестные эпитеты в сторону своей покровительницы слушала молча. Хорошо хоть кивать и поддакивать не заставляет.
– В общем, она просмотрела что-то гадостное, – сообщил Тёмный. – Оккар выяснит, что именно, я уверен. А ты… – Илька почувствовала себя тараканом, таким «тёплым» взглядом наградил её бог, – ты просто постарайся ему не мешать.
Наверное, виной всему Тарргон. Эта его гниль, которой нет-нет, да и тянуло. А ещё постоянное ощущение взгляда, ищущего, но пока не находившего. Взгляд искал именно его, он это чувствовал. Но не находил и не найдёт, до тех пор, пока Оккар не применит силу.
А ещё почти бессонная ночь, оставившая его в самом растерянном состоянии – собственный порыв обнять жену его немало удивил, а странное щемящее чувство, когда она доверчиво положила голову ему на плечо, и вовсе выбило из колеи.
И утром ему подозрительно хотелось улыбаться, по крайней мере, до тех пор, пока Ильку не позвал принц. Сначала Оккар не придал этому значения, был уверен, что она тут же вернётся, но время шло, а она всё не появлялась. Тут же пришло в голову, как она тогда на Константина смотрела, и перестать об этом думать уже не получалось. Да, истинный венец – гарант физической верности, но что с того, если душа её будет принадлежать ему, принцу? Если потом, каждый раз, она будет закрывать глаза, представляя на месте мужа совсем другого мужчину, и прятать взгляд, опасаясь, что он что-то прочтёт и узнает, как будто бы это вообще можно скрыть!
