– Оккар! – расхохоталась женщина тем самым смехом, который когда-то казался ему волшебным колокольчиком. Теперь же… смех и смех. Даже где-то слишком жеманный и тоненький. – Жёнам не принято дарить цветы! – всё ещё смеясь, погрозила она ему пальчиком в ослепительно белой перчатке. – Про вас с женой и так уже слухи ходят! Говорят, – тут она впилась глазами в его лицо, чтобы не пропустить ни малейших деталей его реакции, – говорят, ты из-за неё дрался на свадьбе! И ещё… ещё, что через неё десятки мужчин прошли! Ты там это… поосторожнее. Здоровье береги.
– Я берегу, – ответил Оккар. – Поэтому и с куртизанками перестал связываться!
Он думал даже сказать «с тобой решил не связываться», но как-то это ему совсем грубым показалось. Так что ограничился прозрачным намёком, сожалея, что имеет дело с женщиной – мужчине просто врезал бы.
Виллена поняла всё верно и разве что не зашипела от негодования. Кажется, хотела что-то ещё сказать, но передумала и, резко отвернувшись, направилась к экипажу.
– Скажешь плохо про мою жену, – невозмутимо заметил колдун, зная, что она услышит, – порчу наведу.
Надменно расправленные плечи Виллены заметно вздрогнули, но она продолжила путь, даже почти не сбившись с шага. Оккар немного подумал и шепнул-таки ей вслед пару слов – ничего критичного, завтра уже пройдёт, но зато как успокаивает! И с чувством выполненного долга отправился домой, к жене.
– Я не люблю розы, – сообщила Иллика, не торопясь брать букет.
– За что? – спокойно поинтересовался Оккар. – Эти вели себя прилично всю дорогу, я практически готов за них ручаться.
– Нарциссы и ромашки, – объявила жена и, видимо, не дождавшись нужной реакции, уточнила. – Нравятся мне.
Колдун пожал плечами и развернулся, чтобы уйти.
– Ну, хотя бы были бы не красные! – печально сказала жена ему в спину.
– И что было бы? – спросил он, пристально посмотрев на букет. Красивый цвет, что?
– Ладно, – вздохнула она. – Возьму. Спасибо.
И он, повинуясь какому-то странному импульсу, щедро плеснул на букет силу, вытягивая цвет и заставляя розы стать белыми. При этом они, правда, частично потеряли свою свежесть и привлекательность, если уж совсем честно, но жена осталась довольна.
– Когда мы едем? – спросила она, как-то незаметно переходя на деловой тон. «Мы» звучало непривычно, но, пожалуй, неплохо Особенно учитывая, что это говорит единственный человек в мире, которому можно довериться. Не потому, правда, что этот самый человек как-то особенно ему предан или порядочен, а лишь из-за истинного венца и прямой зависимости собственной жизни от жизни Оккара. Но хоть так…
