– Тинко!
Он спешился мгновенно. Сделал шаг, другой, замер на секунду, а затем подхватил её на руки.
– Лико! Моя Лико! – прошептал мужчина.
Илька, чувствуя себя глупо и неловко, обняла его за шею. Надо просто представить себя несколько месяцев назад. Ведь с ума по нему сходила. Это сейчас он кажется чужим, но было ведь иначе, просто вспомнить, ну давай же Иллика! Надо, для дела надо!
– Твоё? – спросил, кивая на повозку.
– Да. Я… развелась, – сказала Илька, удивляясь, почему так горчит на языке это ещё недавно вожделенное слово.
– Поедешь со мной?! – шепчет Тинко, и Иллика, досадуя, что боги приготовили ей роль предательницы, но и не смея ослушаться – кажется, на кону и в самом деле очень многое, неуверенно кивает.
Тинко целует её, и ей ни горячо, ни холодно. Не противно, но и былого восторга нет. Кажется, её сердце просто-напросто забрал какой-то злобный колдун. Вспомнив о муже, Илька отстраняется и испуганно оглядывается на лес. Получается как-то, мягко говоря, нехорошо. Но не бежать же ей его разыскивать? Тем более что Дева явно велела пойти с Тинко…
Тот, тем временем, собственноручно распрягает лошадь из повозки и поддаёт ей хлыстом – пусть бежит, куда хочет, а Ильку он усаживает в седло перед собой. Он хочет знать, как она здесь оказалась. Как она жила. Где её муж. Засыпает вопросами и поцелуями… Иллика почти не врёт, рассказывая, как ненавидела мужа и просила у богини развода, разве что на последний вопрос – говорит, что не знает. Что сбежала в Тарргон специально, ибо сюда не пускают колдунов.
Мужчина крепко прижимает её к себе, и Илька начинает беспокоиться о грядущей ночи. Соврать, что у неё недомогания? Или что она проклята колдуном, и пару-тройку месяцев ей ни с кем нельзя, а то потом у этого кого-то никогда ничего не получится?.. Или голова болит? Хотя она у Ильки никогда не болит… Ложиться с Тинко она не готова. Просто не может через себя переступить, и всё. Если Деве так надо, пускай сама!
Спутники Тинко, понятное дело, относятся к ней настороженно, но он огрызается, уверяя, что эту женщину знает куда лучше, чем их, и что она в жизни не сказала ни слова неправды. Самая прямая, смелая и восхитительная женщина. Илька чувствует себя двойной, даже тройной предательницей: и мужа, и бывшего любовника, и себя, но молчит и позволяет себя целовать. И изо всех сил гонит мысль, что Оккар теперь уже точно никогда её не простит. Впрочем, учитывая, как Дева отводила глаза – Илька заметила, не могла не заметить – возможно, это очень скоро перестанет её волновать…
