Она вышла замуж на маньяка. За упрямого и невыносимого мерзавца. Хотя что там придумывать, за колдуна – этим всё сказано. И чем дальше, тем больше Илька склоняется к мысли, что Дева развела их просто так. Видимо, ей, Иллике, в награду за отчаянную попытку спасти. Или же Её планы поменялись. А может, просто назло Тёмному, они ведь явно не ладят. Что угодно, но только не первоначальное условие, потому что влюблённые мужчины, даже очень сильно обиженные влюблённые мужчины так себя не ведут. Вот взять хотя бы Тинко… да он за ней в другую страну рванул, с колдуном проклятым на свадьбе дрался… вот он был влюблён. А этот… этот бесится и всё. Кажется, от одного её вида просто бесится. Ильке даже начинает казаться, когда она ловит на себе какой-нибудь особо «добрый» взгляд, что колдун раздумывает – а не прикопать ли её где-то тут, по дороге. И останавливает его, вероятно, только надежда узнать что-то полезное, порывшись у Иллики в голове.
Конечно, она могла бы соврать, что вспомнила, и сочинить какую-то правдоподобную и на редкость бесполезную для колдуна историю. Но, во-первых, он как-то очень хорошо чует ложь, а во-вторых, врать и прятаться – недостойно воина. А Илька хочет быть воином. Пожалуй, единственное, чем она могла бы гордиться в своей жизни пока что – это прямотой и иногда совершенно лишней даже, пока никто не слышит, можно и признаться – глупой, отчаянной храбростью.
Зачем она требовала у бывшего мужа клятву, Иллика и сама не знает. Наверное, потому что у каждого есть воспоминания, которыми он, мягко говоря, не гордится, а колдун в последнее время почему-то удивительно легко делает ей больно. Он, конечно, отказался. Даже хуже – прямо сообщил, что совершенно с ней не считается. Илька подумала, что раздобудет другие клинки – эти вряд ли против хозяина пойдут, и убьёт его потом. Наверное. Ну или покалечит. Хотя бы немного.
А потом она посмотрела его воспоминания. Положа руку на сердце, Иллика даже не может сказать, что её затянуло, и что у неё не было выбора. Был. Просто в какой-то момент, когда Оккар потянул её сознание к себе, она поняла, что может и сама в него заглянуть. И заглянула. А там… там ад. Какой он, наверное, и бывает. Куда больше, чем Иллика могла представить. Куда больнее и беспросветней, чем она сама могла бы вынести. Это не оправдывает его мерзкий характер и загоны, но заставляет Иллику плакать. Ей невыносимо больно вместе с ним, и от того, что больно ему.
