— Ах, этот? Дорогу к нему сам найдёшь?
— Найду, коли напомните, в каком приходе он живёт.
— Сергунька, подскажи.
Всеведущий Сергунька напомнил — Гуслянников живёт в приходе Иоанна Крестителя, соседнем с приходом Фёдора Стратилата.
— А что будем делать с вами, сирые, убогие? — с издёвкой в голосе спросил подьячий архангельских мужиков.
— Как порешишь, батюшка. Воля твоя, — залепетали оба.
— Вот ведь какое дело... В приличный дом вас пускать негоже.
— Как тебе угодно.
— К плотникам вас определим. На лодейный двор. Да вот скажете хозяевам своим, что получат из казны провиант на прокорм постояльцев, как только внесём вас в реестр.
Вышли из воеводской канцелярии и зашагали по узким извилистым улочкам кремля к южным воротам. Мужички истово благодарили Семёна за находчивость. Вот нашёлся, выручил добрый человек. А ведь и обмана-то большого здесь не было. Действительно, однажды они носили дрова и убирали двор у Воскобойникова. Дежнёв отмахнулся от них и поотстал от остальных вместе с Корнеем.
— Ты впрямь с Кемы-реки?
— Никогда не был ни на Кеме, ни в Белоозере.
— Откуда же у тебя такая грамотка?
— Эх, святая простота... Позолотишь хорошо лапу, любой грамотей тебе что угодно напишет. Что ты сам архангел Гавриил или воскресший Малюта Скуратов.
— Понятно.
Григорий Петрович Черников занимал просторный дом на подклети, украшенный, как многие зажиточные северные дома, затейливой резьбой. Двор его отделяли от улицы высокие тесовые ворота с крышицей. В пристройке к задней части основной избы помещалась мастерская с плавильной печью.
Рассыльный долго колотил деревянной колотушкой в ворота, пока не послышался скрип шагов по дощатым тротуарам и не вышел сам хозяин, не старый ещё человек в кожаном фартуке.
— Кого Бог послал? — спросил он, открыв калитку и пытливо разглядывая вошедших.
— Вот два постояльца. По повелению воеводы, — пояснил рассыльный.
— Простите великодушно, что ждать вас заставил. Не мог от печи отойти. Металл плавил. Плавка, знаете ли, штука хитрая, тонкая. Нарушишь положенное время, всю работу испортишь. Проходите в дом, гостями будете. Откуда пожаловали в наш Устюг?
— Я с Пинеги, спутник мой холмогорский, — ответил за себя и за товарища Дежнёв.
— За Каменный пояс собрались?
— Точно.
— А я, услышав стук, подумал — уж не Строганов ли это?
— Сам?
— Нет. Старик теперь редко из Сольвычегодска выбирается. Пётр, младший сынок Семёна Аникиевича, должен вот-вот пожаловать.
