— Не ломай, — вдруг говорит мне маленький «Мишлен», улыбаясь беззаботно и тепло. — Ты хороший, — добавляет он своим хрупким юным голоском, заставив вздрогнуть. — Ты будешь моим другом. И тогда я не дам тебя в обиду.
Мальчик улыбается.
Его губы красного цвета, и я сразу вспоминаю густую лошадиную кровь.
Еще раз смотрю в пустой отсек для батареек и медленно кладу игрушку на стол. Как очередное жертвоприношение голубому шарику, на котором нарисованы континенты.
С лежачей философией Пети я знакомлюсь еще через девять дней.
Проведенных, нужно признать, довольно недурно. Преподавать, даже прикованным за ногу невидимой цепью, не самое последнее занятие. Это лучше, чем рыхлить землю, жечь мусор или таскать доски.
Санжар и Чумаков строят новый сарай. Или огромную собачью будку. Или гараж для катера.
Не знаю, что они там строят, но уже неделю с южного двора доносятся стук молотков и визг ручной пилы. Мужчины возвращаются в подвал потными, усталыми и с сорванными на ладонях мозолями. На меня поглядывают неодобрительно.
Мне плевать.
Я рассказываю про лесные пожары в Сибири. Рассказываю про загрязнение озонового слоя. Про нефтяные пятна, убивающие китов, тоже рассказываю. С каждым днем Колюнечка слушает все внимательнее.
— Вы ему понравились, — сообщает как-то Жанна, надкусывая банан.
— Наконец-то у мальчика появился хороший учитель, — говорит как-то Алиса, улыбаясь, как самая счастливая мать на свете.
— Продолжай в том же духе, — как-то советует Константин, и я вижу клейкие полоски слюны, скрепляющие его губы подобием решетки средневекового замка.
Я продолжаю. Рассказываю про катастрофу в Чернобыле. Рассказываю про открытие Америки. Рассказываю про русские полярные экспедиции и производство каучука.
Колюнечка слушает, иногда награждая меня репликами невпопад вроде:
— А ты станешь моим другом?
Или:
— А правда, что кровь грешника слаще, чем у праведного человека?
А может быть:
— Когда Себастиан захочет причинить тебе боль, я ему не позволю. Сломаю каменный круг.
Мне плевать, и я рассказываю про фотосинтез. И про дельфинов я ему тоже рассказываю. Про Стоунхендж и красноярские Столбы. Про каннибалов, пиратов и золотодобытчиков.
Каждый раз, вне зависимости от заинтересованности щенка, тот срывается с места, стоит прозвенеть «звонку». Время мы засекаем по старому кухонному таймеру, купленному в «Икее». Зеленое металлическое яблоко мерно дребезжит, отмерив положенные минуты. Колюнечка тут же исчезает в анфиладах коридоров. Его башмачки грохочут по начищенному паркету.
