Его жена срезает волосы до самой шеи, и шрамирует[6] себе грудь, руки и бедра в знак скорби по ушедшему мужу, ее дочь, печалясь по своему отцу, поступает также. Нож, который применяют для шрамирования, закрепляют на конце палки, чтобы правильно определить глубину разреза кожи и чтобы шрам был достаточно широким. Хоть это и довольно болезненно, они не только легко выдерживают эту пытку, но и сами себе с помощью этого ножа делают шрамы.
На следующий день после боя Стерлинг Уайт, Саблетт и я — за нашим «искуплением крови» — отправились в деревню. Увидев нас, Катампи вскочил и начал кричать, что он отомстит нам за это. В жилище старика сидели несколько скво — я так полагаю, его женами, — поскольку все они выскочили из нее, и, видя, что мы готовимся защищаться, схватили и старались удержать его. Вождь кричал и ругался, метался туда и сюда, проклиная нас по-испански, и, в конце концов, уставшие женщины были вынуждены его отпустить, но вместо того, чтобы осуществить свои угрозы, он спокойно сел на полуразбитый ящик из-под сухарей, скрестил на груди руки и в течение некоторого времени о чем-то сосредоточенно размышлял.
Мы вновь повторили свои требования, и тогда он встал и в сопровождении нескольких своих главных воинов вместе с нами отправился к майору Липеру. Он попросил его выдать нам то, зачем мы пришли с правительственного склада — что было сделано очень быстро, — после чего мы покинули негостеприимную деревню, вполне удовлетворенные тем, что воины Катампи не были склонны поддерживать своего вождя в его враждебных намерениях по отношению к белым.
Для патрулирования и наблюдения за индейцами был оставлен небольшой отряд, а остальная часть нашей партии вернулась в деревню кэддо. Люди из «Верхнего» представительства остались под командованием капитана Ноулина, а капитан Браун с основными силами отправился по штату, чтобы охранять наиболее слабые и неспособные себя защитить от внезапных нападений поселения.
Уже совсем недалеко от деревни кэддо мы встретились с одним из достойных доверия местным жителем — он сообщил нам, что примерно в 20-ти милях отсюда, у Рок-Крик он видел очень большой индейский отряд. Судя по полученным сведениям о количестве этих воинов, капитан Браун счел разумным не начинать погони, а позаботиться о защите своего лагеря. У нас не было боеприпасов, и чтобы их добыть, было нужно, чтобы кто-то отправился в Белнап — он находился в 22-х милях — и я стал таким посланником. Отнюдь не самое приятное задание, отчасти из-за сильной жары, но в особенности по той причине, что все местные индейцы воспринимали рейнджеров только как врагов. Пока я был на подконтрольной территории и чувствовал, что совсем рядом стоят наши правительственные войска, я чувствовал себя в полной безопасности, но вне ее я уже не так был уверен, что со мной ничего не может случиться. До Белнапа оставалось проехать еще столько же, сколько я уже проехал, как вдруг у поворота дороги, я встретил около 16-ти воинов — они абсолютно никуда не торопились. Мгновенно, те, кто шли впереди, вскинули свои луки, но я решительно и смело продвигался вперед до тех пор, пока не приблизился к ним на бросок копья, а когда один из них сделал мне знак остановиться, я так сразу же и поступил. Четверо из них попытались увязаться за мной, но, увидев, что они натягивают свои луки, я решил не давать им шанса обойти меня, и в ту же секунду я пришпорил свою лошадь и сделал так, чтобы мою спину прикрыло гигантское дерево.
