Не так ли Бест? — спросил он капитана атомохода «Гоуст», тихо дремавшего и спрятавшегося за грузной фигурой Форда.
— Так точно, сэр! — гаркнул Бест, вскакивая с дивана и на ходу соображая, о чём идет речь.
— Я вижу, перелет из Бангора вас немного утомил, — не преминул заметить Нитце. — Тем не менее, речь идет о вашей «Гоуст». Не так ли кэптен?
— Прошу прощения, сэр, — Бест извинился и, мгновенно сориентировавшись в обстановке, твердо выпалил то, что заранее репетировал еще в самолете:
— Это редкий шанс, сэр! Наш атомоход будет всё время находиться под водой. Никто и не узнает, что мы там побывали. Скрытность — наше главное преимущество. Мне кажется, сэр, это тот самый случай, когда может быть достигнут значительный успех.
— Вы в этом, как капитан, абсолютно уверены? — с сомнением в голосе произнес министр, впившись своим колким взглядом в глаза Беста. — А понимаете ли вы всю меру ответственности, которая на вас ложится?
— Сэр! Быть капитаном «Гоуст» — это и ответственность, и высокое доверие моего начальства, назначившего меня на эту должность. Я хочу оправдать это доверие и чувствую нутром капитана, вверенной мне субмарины, что на этот раз…, мы сработаем! — последнюю фразу Бест произнес особенно выразительно.
— Вы…, Бест, в некоторой степени, вселяете в меня уверенность, — Нитце еще раз взглянул Бесту в глаза. — Но не думайте, что я не понимаю разницы между вашей предыдущей работой и той, что предстоит сделать. То были дорого-стоящие игры на дне. А здесь другой расклад. Помните! На карту поставлен престиж не только разведки, но и флота в целом. Не хотелось бы ошибиться кэптен Бест.
— Сэр! — восклицание Беста как бы зависло в воздухе, но на его лице отразилась такая степень готовности выполнить приказ вышестоящего начальства, что министр не мог этого не заметить. Он подошел вплотную к Бесту и произнес:
— Я обращаюсь именно к вам, потому что в океане только вы один будете создавать успех или очередную неудачу разведывательной операции. Мне и самому чертовски хочется, чтобы у вас всё получилось.
Министр жестом усадил Беста на диван и сходу переключился на Госдеповца:
— Так, что там, в области юриспруденции?
— Сэр! Господа! — закартавил уверенный в своей правоте представитель Госдепа. — Я не вижу международных препятствий в осуществлении вашей миссии. СССР официально не объявил о гибели своей подводной лодки. По всем действующим международно-правовым нормам, это имущество не принадлежит никому. Оно ничейное. Но…
