— Мэнни, — проговорила она откуда-то из других времен. — Мэнни.
Он приподнял стекленеющие веки, заглянул в ее глаза, строгие и синие.
— Что? — спросил он.
— Смотрю, ты пропал, — сказала она. — Давай поговорим о ком-нибудь еще. Сегодня мы получили очень интересную открытку. С одним из рождественских писем внутри.
— Давай, — согласился он, выжидая.
Кого из бывших обитателей лагеря ему сейчас предстоит попробовать вспомнить? Флейтиста, танцовщицу, певицу, дизайнера сюрреалистических театральных декораций? Все они в тот или иной момент побывали здесь.
— Тебе понравится, — сказала жена.
Она улыбнулась, рот ее смягчился, что редко случалось в последнее время.
— От Итана и Эш.
— Ой! — вымолвил он и умолк, выразив подобающее почтение.
— Я тебе прочитаю, — сказала она.
3
Конверт, сделанный из пергамента, такого плотного и гладкого, что, казалось, он натерт ланолином и специальными маслами, пару дней пролежал нераспечатанным в прихожей на столике для почты и ключей в квартире Хэндлер-Бойдов, прежде чем его решили открыть. Таким образом на протяжении многих лет здесь терпели неполноту собственной жизни в сравнении с любыми событиями, о которых шла речь в письме. Всякий раз, когда они открывали конверт, Жюль чувствовала себя так, будто сейчас появится и выжжет воздух над собою огненная стена. В конце концов, впрочем, время и возраст взяли свое, и зависть, которую она испытывала к жизни друзей, приглушилась, стала управляемой; однако же и теперь, когда пришло рождественское письмо, Жюль позволила себе ощутить новый легкий всплеск застарелого чувства. Не в том дело, что письма от Эш и Итана когда-либо излучали раздутое себялюбие, даже во времена, когда их жизнь впервые стала столь исключительной. Напротив, в своих письмах они всегда как будто намеренно сдерживались, словно не желая обременять друзей подробностями собственных судеб.
Письмо от Эш и Итана ежегодно приходило в защитной оболочке — плотном, квадратном, пухлом конверте, на обороте которого был указан только адрес отправителя, хотя и не тот, по которому они жили дольше нескольких недель в году: «Ранчо Бендинг-Спринг, Коул-Вэлли, Колорадо».
— Что же это за ранчо такое? — спрашивал Деннис у Жюль поначалу, когда была приобретена эта недвижимость. — Коров разводят? Отдыхать туда ездят? Ума не приложу.
— Нет-нет, это налоговое ранчо, — отвечала она. — Понимаешь, они там разводят налоговые льготы. Одно-единственное такое на весь мир.
