Кара была уверена, что получит нагоняй и уже гадала, что за наказание ей приготовили: придется драить храмовые коридоры или отправят на кухню. Первый вариант — лучше. На кухне — жарко, кожа лица может испортиться. Но наставница встретила девочку ласково, угостила сладостями, а когда заговорила, в голосе ее были только доброта и понимание.
— Ты умна и любознательна, — сказала она. — Ты стараешься заглянуть в самую суть вещей. Мало кто может этим похвастаться.
Кара зарделась: такой похвалы от строгой служительницы никто не получал.
— Это хорошо, — продолжала она. — Твоя ошибка в том, что ты с человеческими мерками подходишь к нечеловеческому. Чудовище, Зверь, Великий страж… У него много имен. Это существо высшего порядка, и нам не дано его постичь и понять. Мы можем лишь выполнять его волю. Так, как это прописано в древних книгах.
Эти слова показались Каре настолько мудрыми, а ее собственные умозаключения настолько беспомощными и незрелыми, что после у нее даже мысли не возникало усомниться в том, что говорит Ванда.
С тех пор авторитет наставницы был для нее непререкаем, она ловила каждое слово. Готова была лезть из кожи вон ради одобряющего взгляда. Старалась быть лучшей во всем. Она и была лучшей.
Когда Кара решила добровольно спуститься к Зверю, она несла эту весть своей наставнице как величайший подарок. Она уже представляла, как та будет ею гордиться. Но она ошиблась. Ванда пришла в ужас и стала ее отговаривать.
И чего стоили после этого все ее красивые слова!
* * *
Кара вышла к городской стене, когда начало смеркаться. Долго ждать ей не пришлось. Кто — то осторожно потянул ее за подол платья. Кара обернулась, готовая дать отпор, и увидела девочку лет семи.
Отправить с таким опасным поручением ребенка. Да эти колдуньи — настоящие монстры. Хотя разумное зерно в этом было. Кто станет хватать девчонку, тогда как колдунья — желанная добыча для многих.
— Благословенная велела отдать тебе это, — девочка протянула ей серьги.
Кара усмехнулась.
— Неужто Благословенная велела отдать их первой попавшейся женщине?
— Нет, — просто ответила девочка. — Она сказала отдать той, что осенена крылом смерти.
По телу Кары пробежал озноб. Такими ясными и невинными оставались глаза малышки, пока она это говорила, что Кара была готова поверить в свою неминуемую гибель. Впрочем, конечно, озноб: солнце село, на улице зябко, а одета она легко.
— Все мы ходим под смертью, — ответила она девочке. — Никто не избежит этой встречи.
