Она поднесла к глазам платочек.
– Прошу прощения, – вздохнула она. – Я веду себя очень глупо.
Она выглядела маленькой и жалкой.
Чарльз встал со стула и пересел на диван, поближе к ней.
– А теперь расскажите мне, в чем дело. Я терпеть не могу, когда хорошенькие женщины плачут.
– Вам не полагается… видеть их слез.
– В таком случае я сделаю вид, будто ничего не вижу. Но почему вы сказали, что ваш брат катается на Стрекозе в последний раз?
– П-потому что, – срывающимся голосом сквозь слезы произнесла Рания, – завтра она и еще одна… лошадь – последние, которые у нас остались… – будут проданы!
– Почему?
Рания лишь отмахнулась в ответ:
– Вы же видите, в каком отчаянном положении мы оказались. В данный момент вопрос решается однозначно – или мы продаем лошадей, или умираем с голоду. Двое наших слуг не получают жалованье… вот уже три месяца.
Голос у девушки вновь сорвался.
Она сердито вытерла глаза, словно презирая себя за собственную слабость.
– Полагаю, во всем виновата война, – мягко сказал Чарльз, – и, наверное, ваш брат был солдатом. Вы не сказали мне, как его зовут.
– Да, он был солдатом, и… вот что он получил за свою храбрость, когда вернулся.
Она судорожно вздохнула и сказала:
– Его зовут Темпл. Сэр Гарольд Темпл.
Чарльз вскрикнул от удивления:
– Гарольд Темпл! Разумеется, я знаю его. Мы вместе учились в Итоне, в одном колледже.
– В самом деле? – воскликнула Рания, с удивлением глядя на него.
– Собственно, мы с Гарри были большими друзьями. Мы с ним не только оспаривали друг у друга звание капитана, но и играли вместе в крикетной команде первокурсников.
– Я уверена, что Гарри будет очень рад увидеться с вами, но, как вы понимаете, он ужасно расстроен тем, что, вернувшись домой, застал вокруг такую разруху.
Рания проглотила слезы и продолжала:
– Мы более не можем позволить себе держать слуг, а фермеры, после того как съели всех своих домашних животных, перешли работать к другим людям, которые в состоянии им платить.
Чарльз подумал, что эта история – отнюдь не уникальна.
Война нанесла сокрушительный удар по многим семьям в английской глубинке, где, в довершение ко всему, в минувшем году случился неурожай, который окончательно добил многих фермеров, отчаянно пытавшихся удержаться на плаву.
Более того, британское правительство начало закупать дешевые продукты питания на континенте, отчего те крохи урожая, которые фермеры все-таки смогли вывезти на рынок, остались нераспроданными. Местные крестьяне просто не выдерживали конкуренции с зарубежными производителями, предлагавшими более дешевые цены на все, начиная с основных продуктов питания и заканчивая деликатесами.
