– Вы совершенно правы, и я с удовольствием выпью чашечку чаю, если это не доставит вам хлопот.
– Идемте со мной в дом.
Когда они вошли, Чарльз сказал:
– Я слышал, как ваш грум назвал вас мисс Рания. Очень необычное имя.
Девушка коротко рассмеялась:
– Все всегда говорят одно и то же. В старину мое имя означало «принадлежность к королевской семье», чего, как вы сами видите, нет и в помине!
Она широко развела руками.
Чарльз уже и сам обратил внимание, что сад перед фасадом дома запущен и зарос сорняками. Из кустов на цветочные клумбы протянулись колючие побеги ежевики.
Он ничего не сказал, но, когда они вошли в дом, сразу заметил, что и внутреннее его убранство выглядит весьма плачевно.
Обои на стенах отклеились, а ковры под ногами протерлись до дыр.
В коридоре висели несколько картин, которые показались Чарльзу старинными и дорогими, но они нуждались в хорошей чистке.
Рания отворила дверь в гостиную, но и здесь вся мебель требовала пристрастного к себе внимания и ухода.
– Если вы подождете, я принесу чай, – сказала Рания.
Услышав, как застучали по коридору ее каблучки, Чарльз понял, что в доме, наверное, слишком мало слуг, если они вообще остались.
Оглядевшись по сторонам, он отметил, что некогда гостиная была очень уютной и милой.
«Похоже, – подумал он, – что из-за войны все здесь пришло в небрежение. Должно быть, они крайне стеснены в средствах, если допустили подобный упадок».
Спустя некоторое время в комнату вернулась Рания с подносом в руках.
На нем стояли серебряный заварочный чайничек, кувшинчик со сливками и две чашки из китайского фарфора. Кроме того, на тарелке лежали несколько кусочков сухого печенья.
Опустив поднос на столик подле одного из диванов, девушка разлила чай.
– Прошу простить меня за то, что доставил вам столько хлопот, – извиняющимся тоном сказал Чарльз.
– Ну что вы, какие пустяки! Разве что наша кухарка слишком стара, чтобы выйти из кухни. Ее супруг, дворецкий, отправился в лес взглянуть, не попался ли в силки хотя бы кролик. Если нет, то сегодня на ужин нам нечего будет есть.
Чарльз присел на стул.
– Неужели все так плохо? – осведомился он.
– Все гораздо хуже! – ответила Рания.
– Но ведь вы не можете жить здесь совсем одна?
Рания покачала головой:
– Нет конечно. Теперь, когда война закончилась, со мною живет мой брат.
– И чем же он сейчас занят?
К его удивлению, огромные голубые глаза Рании наполнились слезами.
– Он катается верхом… на Стрекозе… в последний раз!
Слезы хлынули ручьем и потекли по щекам.
