– Это заводь Смирения. Сюда приходили все невесты правителей Черной Пустоши и завершали ритуал Омовения. Здесь вы обретете кротость, обуздаете недостойные леди порывы и желания.
– Очень интересно, – сказала я, стараясь улыбаться, хотя слова камеристки не понравились.
Он продолжила:
– Мы останемся здесь, в самом начале берега, чтобы не беспокоить вас. Вам же придется разоблачиться самостоятельно и войти в воды Съакса. Там, как и вчера, следует совершить три погружения, моля богов в первый раз за страждущих, второй за тех, кто в пути и в третий, за тех, кого…
– Одолели недуги, – закончила я. – Вы повторяетесь, мистрис Одли. Я вчера прекрасно запомнила, что вы сказали.
Камеристка нахмурилась, а я молча и быстро скинула плащ. Затем ступила в воду. Ледяной холод обжег кожу и, по мере того, как шла вперед, поднимался выше. После ночи вода настыла и теперь кажется, что само небытие впивается в тело, вливается в вены и течет к сердцу.
От холода оно застучало с такой скоростью, что едва не пробило грудную клетку. Но я сцепила зубы и шла, пока не оказалась в воде по горло. Дыхание перехватило. Снова захотелось прочесть заклинание и избавиться от мук, на которые меня обрекают суеверные люди Черной Пустоши, но в последний момент удержалась.
Затем прошептала замерзшими губами:
– Светлые боги, даруйте благо страждущим.
Набрав воздуха, я нырнула. Ледяная вода сомкнулась над головой. Если вчера после погружения холод отступил, то сейчас он превратился в голодного монстра, который, как пожиратель магии, впился тысячами зубов в беззащитную кожу. По телу прокатилась волна озноба, и я выскочила на поверхность, хватая ртом воздух.
– Светлые боги… – выдохнула я, и изо рта вывалил клубок пара, – защитите всех, кто в пути…
И вновь нырнула. Холод стал сильней, и пальцы ног онемели, а сердцебиение усилилось так, что перестала его замечать. Чтобы не околеть, я снова рванулась вверх.
– Светлые боги, – едва слышно проговорила я, – исцелите больных.
Меня дернуло в воду, словно я мигом потяжелела и превратилась в железную. Ледяная поверхность в третий раз сомкнулась над головой, а мне показалось, что я действительно утратила человеческую плоть и обрела другую, холодную, неподвижную и твердую. Настуженная вода больше не обжигала, мысли потекли медленно, словно тоже замерзли и окаменели. Каким-то задним умом я понимала, что конечности свело судорогой и всплыть не получится. Но шевелиться не было сил.
Перед глазами поплыли цветные круги и воздушные пузыри, которые я, видимо, выпускала изо рта. Когда готова была сомкнуть веки и забыться вечным сном, в толще воды возникло лицо девушки. Белое, с голубыми глазами, обрамленное таким же белым облаком волос.
