Даже если бы там оказался кто-то или нашлось что- то, пригодное для разговора, – а свидетельств тому не оказалось, – что бы он делал в компании клиентов-неумех? «Бросок», в одиночку пытающийся разобраться с целым покинутым флотом, – ребёнок, играющий с неразряжённой бомбой.
Экипаж презирает его, и это не возмещено даже гибелью капитанского катера.
«Презрение ничего не значит», – напомнил себе Сах’от. Он не солдат. И пока он выполняет свою работу, ему незачем себя оправдывать. Это касается и неодобрительных щелчков из-за его тяги к Дэнни Судман. Задолго до возвышения самцы-дельфины вольно заигрывали с женщинами-исследовательницами. «Многолетняя традиция», – думал он. Что было хорошо для старины Прыгуна, подойдёт и его умнику-потомку.
Англик бесил Сах’ота постоянной необходимостью самооправдания. Люди вечно спрашивают: «Почему?» Что «почему»? Есть и другие способы смотреть на мир, кроме человеческого. Любой кит вам это скажет.
Кикви оживлённо щебетали, плывя к восточному берегу острова и собираясь поднять добычу к трещине с подветренной стороны.
Сах’от ощутил мелькнувший, словно луч прожектора, импульс сонара. С севера приближался Кипиру, чтобы сопровождать его к лагерю землян. Сах’от направился к поверхности. Задрав голову, он глядел на новый день. На востоке сквозь влажную пелену поднимается солнце, а ветер пронизан шелестом уже летящего дождя.
Воздух отдаёт металлом, напоминая, что их задержка на Китрупе смертельно опасна. Нет сомнения, Крайдайки и его «инженеры» стараются придумать план, как выбраться из этой дряни. И план будет безумно отважным, гениальным… и прикончит нас всех.
Неужели не ясно, что новички в этой игре на созидание и завоевание не смогут одолеть галактов, которые играют в неё тысячелетиями? Конечно, он верен людям, но понимает: они – неуклюжие детёныши, борющиеся за выживание в убийственно реакционной Галактике. Как говаривали древние дельфины: «Все люди – инженеры, все инженеры – люди». Остроумно, но лживо.
Кипиру всплыл рядом. Сах’от медленно выдыхал, рассыпая брызги. Он лежал, любуясь восходом, пока терпение Кипиру не кончилось.
– Расссвело, Сахххот. Пора уходить. Нам надо отчитаться, а я хочу поесть и отдохнуть.
Сах’от исполнял роль рассеянного учёного, которого отвлекли от мыслей, чья глубина Кипиру недоступна.
– Что? О да! Разумеется, пилот. Непременно. У меня интереснейшие данные для отчёта. Знаешь, я, похоже, расколол их язык.
– Просто чудно. – Кипиру ответил семантикой англика, но в фонетике дельфиньего писка. Нырнув, он скользнул ко входу в пещеру.
