— Зачем пришел, сталкер, — раздался голос из-за занавески.
Берик вздрогнул. Спрашивающий голос был безразличен и спокоен, голос мертвого. Зомби очевидно видел и чувствовал его прекрасно, а грязный кусок материи не был для него преградой.
— Я ученый, — севшим голосом ответил Берик, проклиная себя за глупость, за то что не подготовился к тому, если его застанут врасплох, особенно если он наткнется сразу на третью категорию, ведь это он должен был быть неожиданностью. Да и какой к чертям неожиданностью! Все с самого начала было сплошь не подумав и сплошь на удачу. На что он рассчитывал, с грохотом провалившейся железной двери люка ввалившись к мертвецам в подземелье? — Я пришел… исследовать, — чувствуя как нелепо звучат его слова, продолжил он.
Там за занавеской в него вполне могут целится стволы автоматов, даже если и не целятся и начнется рукопашная, ему все равно крышка. Бежать поздно, спрашивать за образцы — глупо. Предложить обмен как это делал Трофим?
— Обмен, — сказал Берик, обрадовавшись что не поленился набрать вдоволь продуктов в мешок. — У меня есть еда, — сказал он протягивая мешок вперед, давая зомби просканировать его.
— Передай остальным, что все кто будет сюда спускаться останутся с нами, — сказал голос.
В этом голосе была стужа подземелья, мрак сырых могил и голоса других мертвецов. У Берика зашевелились волосы на голове, подшлемник стал тесен, а воздуха мало, от сдавившего грудную клетку спазма ужаса. Ученый кивнул, не в силах сказать ни слова.
— Иди. Ты последний кто смог выйти отсюда. Передай остальным наверху.
Берик кивнул еще раз и развернулся в обратную сторону, судорожно хватаясь за спасительный шнур привязанный к поясу. Сделал один шаг.
— Стой.
Ученый застыл, сгорбившись и тяжело дыша.
— Оставь что принес.
Берик кивнул еще раз и не оборачиваясь оставил рюкзак с продуктами на ступеньках. Медленно, словно во сне, глядя на светлеющий проем люка он пошел вверх. Меньше чем через минуту он вышел на поверхность. Яркий, светло-серый подлесок с яркими серыми, бурыми, коричневыми, листьями, мягкое карканье ворон и шелест шевелимой ветром зеленоватой листвы. Он распахнул забрало. Запах. Запах живых деревьев, с ароматом плесени и грибов, мягкий ветер с легкими нотками далеко стоящей, умирающей кислотной аномалии, лица бойцов окруживших его.
— … ага, я вижу, что хватанул… — дошло до него только сейчас, что бойцы уже некоторое время разговаривают про него.
— Ну что видел своих? — спросил Кабан, удобнее перехватывая пулемет.
