Поправляя фуражку, к комэску подошёл Буцанов.
— Ну что, командир, ты скажешь или я?
— Скажу, пожалуй, — кивнул Семенов. — Товарищи красноармейцы, — произнёс он негромко, подойдя почти вплотную к первой шеренге. — Вы — ударная сила Красной армии на Южном фронте. Белая контра знает в точности, за что эскадрон «Беспощадный» получил своё название. Но враг — он не только там, по ту сторону фронта. Враг у нас под боком, враг среди нас. Враг — тот, кто, прикрываясь именем революции, грабит и насилует, набивает брюхо своё и карманы. И мы обязаны проявить к нему такую же беспощадность, с какой рубим и стреляем белую нечисть. Обязаны искоренить гниль в своих рядах. Потому что иначе — если на новой советской земле сохраняется несправедливость и звериные порядки — всё бессмысленно. Революция бессмысленна. Гибель ваших товарищей бессмысленна.
Комэск молча взял под козырек. Эскадрон, как один человек, упругим синхронным движением, ему ответил. Семенов повернулся, мельком схватив уважительный, с примесью лёгкой зависти — эх, как сказал! — взгляд комиссара, и двинулся к воротам депо, где Лукин уже держал под уздцы оседланного Чалого.
Эскадрон выдвинулся на исходную позицию — перед началом станционной платформы. Здесь выстроились во втором ряду, в одну шеренгу. Для имитации торжественной встречи начальства, чуть поодаль, у торца станции, был выстроен полковой оркестр. Медь инструментов ярко сверкала под начинавшим припекать июльским солнцем.
«Начнись стрельба, и им достанется, — подумал комэск, объезжая строй. — А вообще молодец Горюнов, все до мелочей продумал… Я бы ни в жисть не догадался оркестр поставить!»
— Как у тебя, товарищ Семенов? — окликнул его незаметно подъехавший Мартынов.
Комэск бросил руку к козырьку.
— Готовы к выполнению задания, товарищ полковой комиссар! Ждём. Знакомлюсь ещё раз с дислокацией.
Они двинулись неспеша позади строя.
— Бойцы в порядке?
— Готовы выполнить приказ.
— Не было разговоров? Ну, из тех самых… ложное чувство товарищества и всё такое…
— Да нет. У нас все этих гадов знают. Какое с ними может быть товарищество?
— Ну, гляди! — Мартынов многозначительно посмотрел сбоку и замолчал.
«Провалимся, отвечу», — мысленно ответил комэск на невысказанную мысль комиссара.
Вдоль насыпи, перед строем проехались командиры. Впереди комполка товарищ Орлов — большетелый, сильный, рассказывали, что он владеет знаменитым «баклановским» ударом, разваливающим противника на две половины, до седла… Следом Павловский, Мартынов и Горюнов. Наверное, им сообщили, что Клюквин на подходе, потому что вскоре раздался топот копыт с западной стороны, над верхушками деревьев забелела поднятая всадниками пыль и, осаживая разгорячённых быстрой скачкой коней, третий эскадрон вылетел к станции.
