Приехав в Калькутту, я нашел у себя на столе письмо от Джуну. Она писала:
«Тебе не следует ехать ко мне. Тут глухая деревня, множество всяких неудобств, нищета страшная. А сейчас еще надвигаются события… Не приезжай, не подвергай себя напрасному риску. Это мой дружеский совет, и я надеюсь, что ты не обидишься…»
Я разорвал письмо. Джуну для меня дороже всего на свете! Но на какие события она намекает? Чувствуя, что ей угрожает опасность, я не находил себе места и в тот же день выехал вечерним поездом.
Сколько раз уже случалось с ней это? Кажется, четыре. Выйдя из тюрьмы, она не долго оставалась на свободе, ее страстная натура жаждала действия. В последнюю встречу она заявила мне, что нашла наконец истинный путь, а я ответил, что она окончательно заблудилась. Мне и самому довелось два раза побывать в тюрьме, я тоже протестовал против существующего порядка, но я убежденный сторонник ненасилия и считаю, что только этим путем можно чего-то достигнуть. А Джуну революционерка. В то время как я терпеливо сидел за прялкой[32], она то и дело куда-то уезжала и, кажется, перевозила оружие. Выходит, что хоть у нас и общая цель, но пути разные.
Как-то я спросил Джуну:
— Ну скажи, чего вы добились своим террором?
— Добились бы… — ответила Джуну. — Но не все еще поняли, как надо действовать. Миновало время отдельных террористических актов. Теперь дело за революцией. Пора избавить Индию от всех англичан.
И кто же это сделает?
— Придет день — и их выметут те, кто стоит сейчас на самой нижней ступеньке общества.
— А мы не сумеем?
— Мы? Мы умеем только ссориться с сахибами[33] из-за власти, а они бросают нас в тюрьмы. Этим все и кончается. Но те, что поднимутся со дна жизни, не похожи на нас с тобой. Они раздуют пожар, который обновит нашу родину.
— Но ведь если бы нам удалось улучшить порядки сверху, путем разумных реформ, не потребовалось бы раздувать пожар, — заметил я.
— Старые порядки нельзя улучшить, Джибен, их надо уничтожить. Человек прокладывает дорогу к счастью, ломая и разрушая старое.
— Но это далеко не лучший путь!
— Не лучший? — Джуну резко рассмеялась: — А чего стоят твои ненасильственные методы? Нет, Джибен! Ты знаешь сам: Индия долго копила порох для революции. Взрыв неизбежен. Наше время требует мужества и решительных действий!
— Но ведь при этом погибнут ни в чем неповинные люди. Ты этого хочешь? — запальчиво бросил я.
— Не лови меня на слове, Джибен! Погибнут те, кто попытается мешать, кто цепляется за отжившие, несправедливые порядки. Презренные черви! Жалеть таких — преступление!
