Куклы | страница 25
А тех, кого ждет Фокир, все нет и нет. Серые сумерки закрыли речную даль, их лодки не видно. Они обещали вернуться через неделю, но прошло уже больше месяца. Должно быть, забыли они бедного Фокира и его старого больного деда… Слезы набегают на глаза мальчика…
Однажды он увидел лодку. Большая, тяжело груженная… Фокир сразу узнал ее, ведь это та самая, которую он ждал! Лодка, до краев наполненная дорогими товарами! Так вот почему они задержались! Они везут с собой подарки! Сейчас причалят к пристани и выйдут на берег, как благие вестники богини Лакшми[20]. Нет, не напрасно ждал Фокир, они не обманули, вернулись…
Но лодка с песней проплыла мимо — на ней ехал со своими товарами какой-то богатый ростовщик. Пошел сильный дождь, но Фокир, еще раз обманувшись в своих ожиданиях, не уходил с пристани. Он остался сидеть под деревом махуа. Его опять начала бить лихорадка.
Бина, ласковая старшая сестра Бина, уезжая, наказывала ему помогать соседям, и мальчик свято выполнил ее наказ: постель отдал жене бедняка Ханду Минча, чадор — нищему возле храма Шивы. Рис и горох давно роздали беднякам, а деньги пошли на уплату налога. Сейчас у них с дедом ровно ничего нет. Но не беда! Чем хуже им приходится сейчас, тем счастливее заживут они потом, когда вернутся друзья…
Домой Фокир пришел насквозь промокший и совсем больной.
Конец месяца джошто[21]. Дождь идет не переставая. Сквозь дыры в крыше он льется на лоскутное одеяло, под которым лежит больной старик. Его скорченное тело лишь изредка слабо шевелится. Вот уже два месяца с надеждой и тоской спрашивает он у Фокира, когда же наконец приедут девушки и Пурно. И каждый раз Фокир отвечает ему одно и то же: ждать осталось совсем недолго, они вот-вот приедут. Они возьмут своих кукол: Молинади, Бина, Абха и Пурно. Четыре безгрешные фигурки, безупречные, прекрасные, улыбающиеся. В них заложены души. Они друзья бедных. Они помощники в беде. Они полны любви и сострадания. Они должны вернуться в эту хижину с дырявой крышей, к этим бамбуковым зарослям, где умирает старый мастер. Они вернутся, обязательно вернутся.
Фокир то выбежит в нетерпении на дорогу, то подойдет к старику, ласково погладит его по спине.
— Не печалься, деду. Они вернутся, правда вернутся! Уж ты поверь мне.
Старик не отвечает, не двигается. Его утешали так изо дня в день, всю жизнь, бесконечно. Он пытается приоткрыть глаза, но ничего не видит — все закрыто какой-то серой пеленой.
Фокиру жалко, очень жалко дедушку. Однажды он солгал: