– Господи, и твоя жертва, и наши страдания были напрасными! Я не готов заменить Джамбеллино. И еще – я так рад, что не сделал подлость, не сместил его, моего учителя. Он и так сердится на меня.
– Но когда я узнала, что ты уехал в Падую, и когда Пьетро Контарини сам отослал меня к родителям в Виченцу, подальше от чумы, то поняла, что мы можем быть счастливы несколько дней. Хотя бы одну ночь.
* * *
На втором этаже, в комнате с балконом, зажглась свеча – условный знак. Тициан стал карабкаться наверх, цепляясь за крепкие ветки цветущего куста. Постель, вино, фрукты, аромат жасмина, свечи, – Виоланта приготовила все так, как было у них в счастливые времена в Венеции. На отдельном столе был накрыт ужин: сыр, хлеб, отварное мясо, зелень и фрукты. Сейчас подруга выглядела не такой беззаботной, Тициан впервые заметил у нее складку меж бровей. Волосы девушки были не распущены, как днем, а заплетены в косу.
– Какой красивый дом, – заметил он, рассматривая лепнину потолка и роспись.
– Да, но грустный сейчас. Мать Лауры очень любила мужа.
– А твоя подруга живет здесь?
– Отдельно. Лаура замужняя дама, ее супруг на войне сейчас. Но ее слуги приходят присматривать за матерью, с нее нельзя спускать глаз, приходится запирать. После казни мужа мадонна Багаротто каждый день ищет способы наложить на себя руки.
– Страшная история, – поежился Тициан.
У них была нежная, восхитительная долгая ночь. Было чудесно заниматься любовью с Виолантой, и было чудесно заснуть в ее объятиях. Видеть сны, помня о том, что она спит рядом. И проснуться от поцелуев, чувствуя ее руки на своем теле.
Поздним утром они устроились завтракать на балконе, вокруг которого был старинный сад. Еду принесли две служанки, молодая и пожилая. Взглянув на старшую, Тициан еле сдержал удивленный возглас.
– Почему ты так смотрел на почтенную Бьянку? – спросила Виоланта, когда служанки вышли.
Тициан помолчал, взвешивая, не рискует ли он жизнью возлюбленной, посвящая ее в свой секрет.
– Нас никто не может слышать?
– Да нет, конечно! Говори! В этом доме все меня любят.
Тициан рассказал о письме без адресата, которое ему вручил секретарь Совета Десяти Никколо Аурелио. И о том, что в Падуе за этим письмом, как и предупредил Аурелио, явилась маленькая пухлая старушка Бьянка.
– Господи, я прекрасно знаю про это, – рассмеялась Виоланта. – Никакая это не государственная тайна. А любовная.
– Как? – опешил Тициан. – Это же Аурелио, сам Аурелио! Он сказал, что это дело государственной важности и, если я не сохраню тайну, меня могут казнить.
