— Странное письмо, — сказал Маккол.
— Да, — согласился Ребус.
— Ты ведь недавно встречался с ним? Ты что-то говорил… Он выглядел нормальным? Не подавленным, не испуганным?
— С тех пор я видел его еще раз.
— Правда?
— Пару дней назад я проезжал ночью по Колтон-хиллу. Он был там. Сидел в своей новой машине.
— Ага, — кивнул Маккол. Что-то начинало проясняться.
Ребус вернул ему записку и подошел к кровати. Смятые простыни, на тумбочке три пустых пузырька из-под лекарств. На полу пустая коньячная бутылка.
— Стильно, — прокомментировал Маккол, убирая записку в карман. — До того он выпил еще пару бутылок вина.
— Да, я видел в гостиной. Лафит шестьдесят первого года. Такое пьют только по серьезным поводам.
— Куда уж серьезнее.
В комнату вошел кто-то еще, и оба они обернулись. После подъема по лестнице Фермер Уотсон тяжело дышал.
— Как это некстати, — проговорил он. — Один из главных спонсоров нашей кампании накладывает на себя руки — да еще каким способом! Передозировка таблеток! Что о нас будут говорить, а?
— Очень некстати, сэр, — ответил Ребус. — Вы совершенно правы.
— Черт знает что такое. — Уотсон ткнул пальцем в сторону Ребуса. — Поручаю это вам, Джон: чтобы ни одна газетная собака не вцепилась в этого несчастного — а заодно и в нас с вами — своими грязными зубами.
— Слушаюсь, сэр.
Уотсон взглянул на кровать.
— Такой преуспевающий человек. И с чего вдруг, скажите на милость? Такие хоромы… Да еще и дом на островах. Свое дело. Роскошная машина. Другим такое во сне не приснится, а?
— Да, сэр.
Уотсон еще раз посмотрел на пустую кровать и хлопнул Ребуса по плечу
— Я рассчитываю на вас, Джон.
— Да, сэр.
Маккол и Ребус проводили шефа до двери.
— Очень мило! — прошипел Маккол. — На меня он даже не соизволил взглянуть, как будто я пустое место.
— Благодари лучше своего ангела-хранителя, Тони. Я бы тоже не отказался стать невидимкой.
Оба улыбнулись.
— Ну, ты все посмотрел? — спросил Маккол.
— Еще пару минут, и я освобожу тебя от своего присутствия.
— Ты мне не мешаешь. Только один вопрос.
— Да?
— Что ты делал среди ночи на Колтон-хилле?
— Не спрашивай.
На пороге двери в гостиную Ребус обернулся и послал Макколу воздушный поцелуй.
* * *
Скрыть такую новость было, разумеется, невозможно. Радиостанции и газеты только выбирали, какое из событий выдвинуть на первый план: «Диск-жокей арестован за организацию подпольных собачьих боев» — или «Необъяснимое самоубийство крупнейшего торговца недвижимостью». Давний знакомец Ребуса репортер Джим Стивенс был бы в восторге, но Джим Стивенс переехал в Лондон (и женился, как говорили, на девице, годящейся ему в дочери).
