— В комнате на первом этаже, сэр.
— И вы не стали подниматься на второй?
Тодд посмотрел на О'Рурка.
— Мы покричали, спрашивая, нет ли там кого. Но подниматься не стали.
Как, черт возьми, в таком случае прищепка от галстука могла попасть на верхнюю площадку лестницы?
Ребус откашлялся.
— Какую машину вы водите, Тодд?
— Вы имеете в виду полицейскую машину, сэр?
— Нет, черт подери! — Он стукнул карандашом по столу. — Вашу собственную.
Тодд окончательно смутился.
— «Метро», сэр.
— Цвет?
— Белый.
Ребус перевел взгляд на О'Рурка.
— У меня нет машины, — с готовностью пояснил тот. — Я люблю мотоциклы. Сейчас у меня «Хонда-750».
Ребус кивнул.
Никакого «форда-эскорта». Никто из них не приезжал к его дому среди ночи.
— Ну что ж, раз так…
Улыбнувшись, он отпустил их, снова взял карандаш, осмотрел его острие и сломал о кромку стола.
* * *
Останавливая машину возле старомодного магазинчика мужской одежды на Джордж-стрит, Ребус думал о Чарли. Выбрав галстук и расплачиваясь, он думал о Чарли. Вернувшись в машину и завязывая галстук, он снова думал о Чарли. Направляясь на ланч с самыми богатыми людьми города, он был не в состоянии думать ни о чем, кроме Чарли, который мог стать одним из таких же бизнесменов. Оставить университет, найти с помощью родителей хорошую работу и через год-другой оказаться менеджером солидной фирмы. Вот тогда-то он действительно пропадет, утратит себя, как бывает только с богатыми и преуспевающими. Пропащие души вовсе не у тех, кто верит в чертовщину и балуется наркотиками, а у тех, кто добровольно отказался от собственного «я».
Что значили синяки на теле Ронни?
Далеко зашедшая игра садомазохистов? С кем он играл в нее? С таинственным Эдвардом?
Или ритуальное действо?
Не напрасно ли он так легко отбросил версию, связанную с сатанистами? Полицейский должен смотреть на вещи широко. Но принимать сатанизм он не мог и не хотел. В конце концов, он христианин. Пусть он не часто ходит в церковь, не поет гимнов и плохо переносит проповеди, но он верит в своего собственного Бога. У каждого есть свой Бог. А Бог шотландцев праведен и грозен.
Сегодня Эдинбург казался Ребусу мрачнее обычного, может быть, из-за его настроения. Тень Замка накрыла чуть ли не весь Новый город, но «Эйри» она не достигала. Самый дорогой и изысканный ресторан города. Говорили, что столики для ланча здесь заказывают за год вперед, а для обеда — всего за пару месяцев. Ресторан занимал верхний этаж георгианского особняка в Новом городе, вдалеке от сутолоки центра.
