* * *
Банда ваниров-разбойников обрушилась на селение неожиданно. Почти перед самым рассветом, в самый темный час ночи. Мрачными черными тенями возникли они из леса — хмурые воины в теплых одеждах из шкур животных, в стальных доспехах с оружием в руках. Вел их воин в дорогих одеждах с золотой цепью на шее — вождь и владыка Хрегсвиг — охотник за рабами. Быстро, сумрачными тенями несколько воинов пересекли пустое пространство от леса до частокола в полной тишине. Даже ветер и жители леса замерли во мраке, осторожно вглядываясь в происходящее. Еще миг и враги перебрались через стену. Лишь приглушенные звуки ударов возвестили о том, что часовые не справились сегодня с возложенной на их плечи задачей. Далее мгновения напряженной тишины, и вот громкий рев рога прервал ночной покой. Ворота распахнулись и в деревню, злобно завывая, ворвалась смерть. Черные всадники, окруженные сворой жутких псов темной масти, вылетели на улочки селения, сея гибель и разрушения. Засвистели разящие стрелы.
Выбегающие на воздух из домов защитники селения — вооруженные кто топором, кто мечом, — падали под их натиском. Пронзенные насквозь тела сыпались в снег. Закричали женщины, где-то пронзительно заверещал младенец. А в ночное небо уже взвились языки огня — несколько хижин пылали ярким пламенем, осыпались крыши крытые дерном и соломой, горели сараи и пристрои. Безумие и разруха охватили деревню. Один из ваниров — в помятых доспехах и в шлеме с кривыми бычьими рогами — соскочил с коня, остановившись у одной из хижин, вынимая на ходу огромную секиру из петли на седле. Удар, и крепкая дверь превратилась в щепки, а зверь в человечьем обличье нырнул в темноту дома. Еще мгновение и из нее послышался громкий крик, резко оборвавшийся жуткими хрипами. А после воин, злорадно смеясь, появился на свет, таща за собой за волосы извивающуюся девушку лет пятнадцати, одетую лишь в ночную рубашку, разорванную сильной рукой на груди. Она с кровью в глазах билась в его руках, но силы были не равны. Он связал ей руки ремнем и, перекинув через седло, вскочил на коня, затем, не переставая громко ржать, исчез в переплетении улочек. А за ним из недр дома появились игривые языки огня. Смерть осталась плясать на трупах родных бедняжки.
* * *
— Маев, быстро вставай, нужно уходить, — прозвучал спокойный сильный голос человека уверенного в себе. Ниал — статный сильный мужчина, осторожно склонился над женой и улыбнулся ей успокаивая. — Их слишком много. Нам не выстоять. Пора подумать о спасении тех, кто еще остался. Видит Кром, иного нет выхода.
