Распахнув ее, я вошел внутрь и очутился в маленькой тесной комнатке. Справа от меня стояла хорошо убранная детская кроватка, а слева какое-то странное несимметричное сооружение из старых гнилых досок, что-то скрывающее внутри. Я хотел было подойти и посмотреть что там (почему-то в эти мгновения я совсем забыл о преследователе), но тут мое внимание привлек портрет маленькой девочки, висевший прямо передо мной на стене, покрытый толстым слоем пыли. Красивый ребенок лет пяти со светлыми волосами нежился на зеленой траве, ласково улыбаясь мне, чуть прищурив темные глаза. Я замер на месте, вглядываясь сквозь пыль в ее лицо.
И вдруг за моей спиной раздались тяжелые шаги. Я резко обернулся, охваченный ужасом. Порывы сильного, сбивающего с ног ветра ударили мне в лицо, глаза заслезились, стало трудно дышать. Чьи-то ледяные пальцы сомкнулись на моей шее, и сквозь ветер я сумел разглядеть белый череп мертвеца, пытающегося меня безжалостно убить.
— А-а-а, — неистово закричал я, и тут же захлебнулся своим криком, застрявшем в стиснутом горле — ледяные руки все сильнее сжимали мою шею, приближая миг смерти. Я почувствовал смрадное, выворачивающее внутренности дыхание, какой-то шелест раздался над головой и чей-то скрипучий голос, словно из небесной дали, произнес: Здесь тебя ждет лишь смерть! В глазах у меня потемнело, и я провалился во мрак, продолжая безумно кричать.
— А-а-а, — как обезумевший продолжал орать я… и вдруг понял, что проснулся. Еще полностью не осознавая где я и что происходит вокруг, я испуганно огляделся по сторонам. Все тело было покрыто липким холодным потом, руки предательски дрожали, в голове словно гудел рой рассерженных пчел.
Я увидел испуганные лица Френсиса, моего брата, и Реджинальда, лучшего друга нашей семьи. Они держали меня за руки и старались словами успокоить мой страх. Оказывается, я был в карете, но, убей меня бог, не мог вспомнить, как попал в нее. А все, что меня так напугало, было лишь сном, обычным кошмаром растревоженного мозга. Поняв все это, я облегченно вздохнул и расслабился.
Мои спутники не отпускали меня, все еще чего-то опасаясь. Видимо я бился во сне и доставил им несколько неприятных минут, раз они так заботились обо мне. Они глядели на меня настороженно испытывающим взглядом. И я поспешил успокоить их.
— Все в порядке, — просипел я, тяжело дыша, и упал на спинку сиденья экипажа, стучавшего обитыми железом колесами по кирпичам мостовой вторя цокоту подкованных копыт лошади. — Со мной все хорошо.
