- Где-то под нами правее Ужгород, - вывел меня из задумчивости голос Медынцева, успевшего только что заглянуть в кабину пилотов. - Затем Станислав, Тарнополь, Киев, Полтава, Харьков и линия фронта . Небось заждались уже встречи с Родиной?
- Есть немного, - неопределённо ответил я.
- А я заждался, - неожиданно потянуло моего собеседника на откровения. - Я ж сам с Воронежской области, с посёлка Орловка, что на правом берегу Дона. Природа там изумительная. Если бы ещё не психоневрологический интернат... Последний раз у своих гостил ещё до войны. Немцы туда пока не добрались, верю, что и не доберутся. А после войны мы с женой обязательно наведаемся в Орловку. Мои родители Катю даже по фотографии не видели, мы же расписались с ней перед самой войной.
В этот момент ровный гул двигателей сменился подозрительным треском, а спустя несколько секунд левый двигатель заискрил и оказался объят сполохами пламени.
- Твою же мать! - выдохнул Медынцев и ринулся в кабину пилотов.
Я вскочил и рванул следом, замерев возле открытой двери кабины.
- Сивцов, что это за херня?!! У нас двигатель горит!
- Да я и сам вижу, не слепой, - на удивление спокойно ответил немолодой пилот. - Утечка масла образовалась, а перекрыть не получается.
- Откуда утечка?
- А я знаю? Сбить нас не могли - до линии фронта ещё лететь и лететь, ПВО тут по навигации быть не должно, да и вражеской авиации не наблюдается. Эти же двигатели не рассчитаны на столь долгий режим работы. Понавешали дополнительных баков... А я предупреждал, что моторы могут не выдержать, вот вам и пожалуйста!
- И что теперь делать? - спросил немного успокоившийся Василий Карпович.
- На одном двигателе можем дотянуть до наших, но это если удастся сбить пламя.
- А если нет?
- Придётся садиться. Не гореть же заживо, а так хоть шанс есть.
- Куда садиться, Петрович? К немцам?!
- А ты что предлагаешь, майор? Героически разбиться?
- Да ты что, Сивцов, я же тебя...
Медынцев потянулся рукой под пиджак, но на пилота это не произвело никакого впечатления.
- Ну давай, кончай нас с Серёгой прямо здесь. А потом сам садись за штурвал и тяни до фронтовой полосы.
- Петрович, ты пойми, никак нельзя, чтобы наш пассажир попал в руки к немцам. Да и я лучше застрелюсь, чем окажусь в плену.
- Мы же не собираемся садиться на аэродром. Или ты думал, я просто мечтаю в немецком плену оказаться?
- А куда же тогда?
- Куда-куда... На лес, поле, что попадётся. И молиться, чтобы при посадке самолёт не развалился и не вспыхнул. У нас же там ещё горючки два полных бака. А может ещё и в полёте рвануть.
