- Однако всё вами сказанное не отменяет того, что моё и ваше задание остаётся прежним.
- Ладно, Василий Карпович, чёрт с вами, гоним к фронту. Но в первой же деревне ищем тёплую воду.
Первая попавшаяся деревенька называлась Татаринцы. Но жили в ней не татары, а преимущественно всё те же украинцы. При нашем появлении народ либо старался исчезнуть, либо уважительно кланялся. Мы выбрали хату поприличнее в центре деревушки, с приличным палисадником и звуками домашней скотины на заднем дворе.
- Ласкаво просимо, панове!
Непрерывно кланяясь, открывший нам дверь немолодой мужик сделал приглашающий жест.
- Чим можу вам служити? Чим зобов'язаний тако╖ радост╕?
- Ви давать нам горячий вода, ми есть бриться.
И я показал жестом, как-будто бреюсь. Через двадцать минут передо мной стоял тазик, в котором парилась вода. Я зачерпнул из него в металлический стаканчик, где навёл пену, вставил свежее лезвие и с наслаждением принялся соскребать двухдневную щетину. Когда физиономия приобрела гладкость, ополоснул лицо тёплой водой из тазика, и позвал Медынцева:
- Dietrich, komm, du bist dran.
Ну а что ж, не на русском же его звать, раз уж мы изображаем немцев. Пока мой 'денщик' приводил себя в порядок, я поинтересовался у хозяина дома:
- Куры, яйки, млеко?
- А як же, панове! Хоч ╕ голодний час, але для пан╕в н╕мц╕в завжди знайдеться.
Гримасу крестьянина, понятно, трудно было назвать радостной, когда спустя полчаса он собирал нам корзинку, в которую улеглись жареная курица, десяток варёных яиц, половина каравая хлеба, перья зелёного лука, пара больших помидорин, бутыль утреннего молока и спичечный коробок с солью. Но в его ситуации выбирать не приходилось. Надеюсь, мышьяка он нам туда не подсыпал.
- Говорить мне, почему не в Красный армия? - решил я напоследок докопаться до несчастного сельчанина, ткнув его в грудь указательным пальцем.
- Так я ж... це... плоскостоп╕сть у мене, панове н╕мц╕. Та й не люблю я б╕льшовик╕в. Я за вас, за н╕мц╕в.
Бедолага аж побелел весь, того и гляди в обморок грохнется.
- Это карашо, немец есть гут! - покровительственно похлопал я его по щеке и обернулся к майору. - Dietrich, gehen wir.
Покидая деревню, я буквально чувствовал устремлённые нам в спину взгляды, молясь, чтобы не раздался выстрел. Кто их знает, местных, рады они немцам или ненавидят их. Не все же как Опанас, привечают фашистов.
- Ловко вы с ним, как настоящий немец, - наконец нарушил молчание Медынцев. - Я бы так не смог.
