— Не хотите ли вы послушать, что я делал в Дюссельдорфе?
— Не очень. Мне нужен рапорт и отчет по расходам. Ну, а что вы там делали?
— Стам — не обязательно Стам, он даже не голландец. В Дюссельдорфе он держал комплект запасной одежды, документов и всего прочего. Документы говорят, что он бельгиец и жил в Эрнегейме: это деревня где-то за Остенде. — Это заставило, наконец, старика положить свою глицинию на стол.
— А какой из них настоящий?
— Я хочу поехать в Бельгию и узнать.
— Вы хотите поехать в Бельгию, чтобы узнать, — медленно. — Бельгийцы могут проверить его личность.
— Они не скажут нам, однако, почему его убили. Если мы узнаем «почему», мне кажется мы узнаем и «кто».
— Я совсем не убежден, что теперь это так уж важно.
— Я хотел бы довести дело до конца. Я вовсе не уверен, что оно связано с контрабандой. Никто из контрабандистов не оставил бы так на улице эту машину.
— Слушайте, мой мальчик. Я понимаю, что вы хотите довести дело до конца; не оставлять после себя неряшливой работы. Но я предвижу бесконечное шатание по Бельгии, и в конце концов, затратив уйму времени и усилий, вы обнаружите то, что мы уже знаем. Я упомяну об этом в разговоре с Главным комиссаром, и если он сочтет необходимым продолжать расследование, хорошо, поезжайте в Бельгию. Я думаю, что скорее всего он будет согласен со мной — если кто-то и должен заниматься этим, так таможенники могут разобраться, а бельгийцы пусть ломают себе голову, если им это заблагорассудится. Они могут получить наше досье. Все это одна морока, и я хочу развязаться с этим.
Однако Его Высочество разрушил все эти планы, согласившись — по несколько иным причинам — с ван дер Вальком.
«Настырный зануда», — подумал минхер Самсон с тайной злобой, которая не отразилась на его лице исполнительного служаки.
— Нет, нет, нет, Самсон, мы не можем успокоиться на этом, как бы нам этого ни хотелось. Мы должны быть уверены в том, что этот человек не был замешан еще в чем-нибудь. И у него могли быть здесь сообщники, — что он делал в Амстердаме, хм?.. Пил шампанское, хм?.. Кроме того, эта история с маслом, как мне довелось узнать, — учтите комиссар, это только между нами, — весьма тревожит наше правительство. Если мы видим возможность прояснить это дело, мы не должны отдавать его бельгийцам, хм… Будет к нашей чести укреплять добрые отношения с нашими соседями — разумная политика, Самсон, хм… Да, да, я знаю, вы скажете, что это не имеет к нам отношения. Однако вы можете считать это моим решением. Хм?..
