— Да.
— Прекрасно. Если возникнут особые обстоятельства, разрешите ему поездку в Дюссельдорф. Никаких лишних расходов. Город Амстердам не может себе позволить жарить каштаны для Венло, ха, ха, ха. Хм…
Довольный этой фразой, он стал приветливее.
— Очень хорошо, очень хорошо. Так, договорились, Самсон, вы проинструктируете вашего молодого человека в том, что я считаю целесообразным. Хороший рапорт; убедительная аргументация, да.
Пока продолжалась вся эта осторожная, осмотрительная чепуха, которая заворожила бы ван дер Валька, он беседовал со своим знакомым. Шарль ван Дейссель был торговцев картинами на Сингели. Ван дер Вальк однажды зашел к нему, чтобы спросить о двух картинах Рембрандта, которые он считал подделками. И они действительно оказались подделками. Шарль объяснил почему, объяснил языком, который показался ему забавным. Они понравились друг другу. А Шарля тоже позабавила простая, очень скромная манера, с которой тот попросил его: «Научите меня чему-нибудь о картинах».
— Привет, Шарль. Надеюсь, у вас найдется для меня десять минут?
— Привет, хитрый подонок. Опять явились пожинать плоды моих знаний. Я уже вижу это по вашим глазам, лицемер.
— Да, конечно, но учтите, что вас это тоже может заинтересовать.
— Неужели же вы нашли для меня, наконец, какие-нибудь хорошенькие порнографические офорты? Есть один бельгиец, который на них специализируется. Вроде Верте, очень забавно. Как поживает Арлетт? Вы знаете, у меня есть прекрасная теория, что хорошая еда сильно способствует улучшению умственного процесса. Вы являетесь превосходным примером. Вы были бы куда глупее, если б не были женаты на Арлетт. Она — одна из четырех женщин в Голландии, которые умеют готовить.
Шарль всегда так разговаривал. Ему была присуща любовь к энергичным жестам и звонкой фразе. Больше всего он любил разговоры, второе место занимала еда. Он бывал у ван дер Валька дома и был очень предан Арлетт.
— Совершенно справедливо, — сказал ван дер Вальк невинным голосом. Он порылся в портфеле, ища фотографии. — Скажите мне, Шарль, может ли это быть подлинным Брейтнером?
Торговец начал рассматривать снимок, принес лупу.
— Возможно. Даже если и нет, это — довольно милая картинка. Я бы хотел ее посмотреть. Если она неизвестна, — а я ее не знаю, — и она подлинная, хотелось бы выяснить, откуда она взялась. Мне придется сначала поискать в справочниках. Кому она принадлежит? Надо прежде всего узнать ее историю.
— В этом-то все дело. Владелец умер. Надеюсь, что если мне удастся узнать что-нибудь о картине, это больше расскажет мне о нем.
