Таким образом Драгота получил возможность выбрать нужное направление. Он вышел первый и пошел прямо в сторону Жеруны, но в лесу остановился и стал ждать, так как хотел войти в село, когда смеркнется. Он провел в лесу несколько часов. Недавнее прошлое, страшное событие в монастыре, кырджалии, братия — все это исчезло из его памяти, словно и не бывало. Как всегда, соединившиеся брови его делили черной чертой его пасмурное лицо. Но внутренне он ликовал. Ему было весело, как бежавшему из тюрьмы заключенному. Мир казался ему прекрасным; в нем не было больше никаких опасностей, ни печалей, ни забот; была только Ранка.
С той высоты, на которой он находился, ему были видны темно-зеленые волны Дубравы далеко на востоке. Там и сям среди густого чернолесья блестела широкая серебристо-белая полоса. Это были Смеси, как называли здешние жители Камчию, в этом месте широкую и полноводную, вобравшую в себя воды всех маленьких речушек. По ту сторону этой белой полосы Дубрава терялась в синей дымке. Там — Карнобатская равнина, там дворец Хаджи Эмина.
Драгота глядел в ту сторону. После захода солнца Дубрава потемнела, и в небе низко над ней заблестела первая звезда, словно чей-то глаз поглядел на Драготу, устремив к нему густые ресницы лучей. Ранка — там, Ранка ждет его.
Он вскочил, сердце его заколотилось. План, который он столько раз обдумывал в монастыре, сразу возник перед ним — ясный, разработанный во всех своих подробностях, исполнимый. Им овладела беспощадная суровая решимость, и он, не медля более, взял свою палку и зашагал к селу.
Драгота пришел туда, как хотел, в сумерках. Уйдя в монахи, он перестал считать себя членом своей семьи, и потому пошел не к отцу, а прямо в тот дом, где чаще принимали таких, как он, странников: в дом Димчо-кехаи. Впервые явился он на село в рясе, с волосами до плеч и густой жесткой бородой, покрывавшей ему почти все лицо. Марга сразу узнала его, но продолжала глядеть с удивлением, и Драгота хорошо заметил насмешливый огонек у нее в глазах. Это его рассердило, и, вместо того чтобы начать горестный рассказ о беде, которая стряслась над монастырем, и о смерти отца Амфилохия, как он наметил в лесу, он сел и прямо спросил о Ранке. Марга вздрогнула, как будто при воспоминании о чем-то давнем, позабытом, замолчала и задумалась. Потом вдруг разразилась:
— Господь его накажи! Чума разрази басурмана! Опозорил дочку мою, опозорил!..
— Знаете вы что-нибудь о ней?
