– Потому что об этом не стоило знать.
– Что случилось с твоим отцом, когда тебе исполнилось семь лет?
Марко замолчал, задумавшись. Сьерра терпеливо ждала.
– Я незаконнорожденный, – наконец сказал он. – Мать моя была горничной в одном из отелей Палермо. Не Росси, – уточнил он с холодной улыбкой. – А отец был администратором этого отеля. Конечно, он был женат. У них был роман, и мать забеременела. Старая как мир история. – Марко пожал плечами, будто не собирался больше ничего говорить.
– А что было потом? – спросила Сьерра, помолчав.
– Когда мать родила меня, отец поселил ее в крошечной бедной квартирке. Стал давать ей деньги на жизнь. Он навещал нас время от времени, всего несколько раз в год. – Марко покачал головой, его лицо исказилось от неприятных воспоминаний. – Не думаю, что он был плохим человеком. Но он был слабым. И ему не нравилось бывать у нас. Он всегда выглядел виноватым и несчастным. И все время смотрел на часы. – Марко вздохнул и залпом осушил свой бокал. – Затем его визиты стали более редкими, денег он тоже стал присылать все реже. В конце концов он вообще перестал приходить.
Губы Сьерры пересохли, сердце забилось. Марко никогда не рассказывал ей об этом. Она совершенно ничего не знала о его детстве. Оказывается, он тоже страдал, хотя и по другим причинам.
– Он даже не попрощался с тобой?
Марко покачал головой:
– Нет, просто больше не пришел. Мать моя выживала, как могла. – Марко пожал плечами. – Сицилия, особенно в те дни, была не лучшим местом для одинокой матери. Но она делала все, что возможно. – Марко сжал губы, и взгляд его устремился куда-то вдаль.
– Мне очень жаль, – тихо сказала Сьерра. – Должно быть, тебе было невероятно тяжело.
Пожав плечами, он покачал головой:
– Это было давно. Я оставил эту жизнь, когда мне было шестнадцать, и никогда не оглядывался назад.
Впервые Сьерра почувствовала, что может рассказать Марко правду о своем детстве. Она захотела рассказать. И даже начала подыскивать нужные слова, но он заговорил первым.
– Вот почему я благодарен твоему отцу за то, что он дал мне шанс. Он поверил в меня, когда никто не воспринимал всерьез мальчишку-посыльного. Мне очень не хватает его, – тихо сказал он.
Комок подступил к ее горлу, и Сьерра машинально кивнула. Воспоминания Марко были так далеки от ее собственной реальности. Отец был нежен с ней только на людях. Он щекотал ее под подбородком, сажал на плечи и называл ее «мое солнышко». Все в это верили. И Марко поверил.
