После этого они непринужденно болтали только о нейтральных вещах: путешествиях, еде и фильмах. К тому времени, как они приехали в аэропорт, Сьерра немного успокоилась, хотя ее сердце снова дрогнуло, когда Марко взял ее за руку, помогая выйти из лимузина.
Он повел ее сквозь толпу, и они прошли в здание аэропорта через отдельный вход для ВИП-персон.
– Вот это жизнь, – шутливо сказала Сьерра, когда они разместились в роскошном зале ожидания и официант принес им бутылку шампанского. – Что мы празднуем?
– Открытие отеля Росси в Нью-Йорке, – весело ответил Марко. – Ты ведь раньше летала ВИП-классом?
Сьерра покачала головой:
– Нет, я вообще никуда не летала. Поездка в Лондон была моим первым путешествием за пределы Европы.
– Неужели? – Марко нахмурился, явно удивившись, и Сьерра подумала, насколько далеким от реальности было его представление о семье Росси. Он не имел понятия о том, что отец держал взаперти своих жену и дочь. Но ей не хотелось ворошить прошлое. Когда официант наполнил их бокалы, Марко продолжил разговор: – Тебе понравился Лондон?
– Да. Он другой, конечно, и я обошлась бы без дождя, но… – Сьерра глотнула шампанского, наслаждаясь микроскопическими пузырьками газа. – Этот город стал моим домом.
– Ты с кем-то подружилась? – Голос Марко был невинным, но глаза его ярко вспыхнули. О чем он конкретно спрашивал?
– Да, подружилась. С некоторыми учителями и соседями. – Она пожала плечами. – Вообще, я привыкла быть одна.
– Ты? Почему?
– Все детство я провела в горах, а потом училась в приходской школе. Я мало общалась с людьми.
– Полагаю, отец твой был строг и старомоден в этом отношении.
Никуда ей не деться от тягостных воспоминаний!
– Можно и так сказать.
– Но у него было доброе сердце. Он всегда хотел тебе добра.
Сьерра не ответила. Не могла. Марко говорил так искренне, так уверенно. Разве могла она разубедить его? Сейчас было не место и не время.
– И для тебя, – сказала она после небольшой паузы. – Он любил тебя как сына. Даже больше, чем я себе представляла.
Марко кивнул, помрачнев.
– Он был лучше, чем мой собственный отец.
Сьерра очень удивилась:
– Почему? А кто был твой родной отец?
Марко заколебался, подняв бокал к губам. Рука его застыла в воздухе.
– Я точно не знаю. Он ушел из моей жизни, когда мне было семь лет.
– Ушел? Прости. – Сьерра замолчала, опешив от неожиданного поворота беседы. Глаза Марко сузились, и она поняла, что он не хочет говорить о прошлом. Но все же Сьерра продолжила: – Я поняла, как мало я о тебе знала. О твоем детстве, твоей семье.
