— Господи, зачем ему это?
Дунечка улыбнулась снисходительно.
— А то вы не знаете, Екатерина Павловна.
— Про что?
— Про то, что вы плотно окружены.
Катя вдруг испугалась и спросила шепотом:
— Кем?
— Мужиками — кем.
— Какими мужиками?
— Всякими, наверное. Знаете, что Мирон сказал: «В этой женщине столько соблазна, что я даже подступиться боюсь».
— Да, Мирон твой великий знаток женщин, — Катя усмехнулась; страх слегка отпустил. — И такую ерунду ты про меня Глебу наговорила?
— Ничего я не наговаривала, он сам говорил: очень опасная женщина. И говорит: «Я должен себя пересилить, доказать, что я мужчина». Я говорю: «Катерине, что ль, доказать?» — «Нет, себе, у меня сегодня подъем… или упадок?., словом, восторг. Давай оторвемся в одно жуткое место».
— В какое?
— Так он выразился. И более жуткого места нет нигде. — Лицо Дуни застыло. — Там разговаривают.
— Кто? — спросила Катя опять почему-то шепотом, и Дунечка так же прошептала:
— Мертвые общаются… ну, души.
— На даче? Голубчик, успокойся!
— Я сама слышала!
— Кто тебе внушил такую идею?
— Ведь известно, что души не умирают.
— Это ты по телевизору слыхала?
— Ну и пусть по телевизору. Вы верите, что не умирают?
— Я… надеюсь.
— Ну вот. А мне никто не верит. Этот дундук решил, что я психопатка. Представляете?
— Кто?
— Следователь этот.
— Да что же случилось?
— Я постучалась в окно…
— Погоди. Я должна представить. Опиши мне дачу.
Дуня отвлеклась от мистики и неожиданно толково и подробно, проявляя наблюдательность (ну да, она ведь провела там ночь со следственной группой), описала место происшествия.
Дача — дощатая постройка всего в одну комнату, не больше пятнадцати метров — расположена напротив калитки глухой длинной стеной. Единственное окно — в стене справа, если стоять лицом к дому, а дверь — слева. Нет ни крыльца, ни ступенек, ни веранды. В комнате круглый плетеный садовый стол и два таких же кресла, две кровати у стен друг против друга и вешалка с одеждой. Присборенные занавески в пестрых попугайчиках в листве, уточнила Дуня, отделяют что-то вроде кухоньки, метра четыре, где находятся стол с электроплитой, полки с посудой, умывальник, табурет и лавка с ведрами. На окне прозрачная тюлевая занавеска. В правом углу участка — шесть соток — с молодыми деревцами и кустами, сарай и уборная.
— В общем, все просматривается насквозь, спрятаться негде, — заключила Дуня.
— Под кроватями?
— Нет, я посмотрела, когда упали ящики.
— Какие ящики?
— Это было уже потом.
