Мистер Дженкинс оказался весьма любезным джентльменом. Одет он был просто – в штаны, куртку и клетчатую рубашку; через плечо у него висело охотничье ружьё: фермер намеревался застрелиться, если не выйдет с утоплением. Первым делом он поблагодарил Уилкинсонов за то, что вызвали его.
– Признаться, я там малость подзакис, – произнёс мистер Дженкинс своим приятным, звучным голосом, – но всё не решался подняться наверх.
Эрик и мистер Дженкинс моментально почувствовали друг в друге родственные души и принялись делиться переживаниями о роковой любви и женском бессердечии.
– Её звали Фредерика Снодд-Бриттл, – сказал фермер. – Каждое утро она объезжала поля на огромном жеребце, а я всегда открывал для неё ворота конюшни. Я был уверен, что небезразличен ей.
– Точно так же я думал про Синтию Харботтл. Нёс её портфель всю дорогу до самой остановки.
Фермер вздохнул.
– Она держалась так надменно… Заявила, что девушка из рода Снодд-Бриттлов никогда не выйдет замуж за простолюдина.
– Синтия тоже задирала нос, – понимающе кивнул Эрик. – Выдувала пузырь из жевательной резинки и хлопала им прямо у меня перед носом.
Фредерика так не делала – во-первых, жевательную резинку в те времена ещё не изобрели, а во-вторых, Снодд-Бриттлы были слишком высокого о себе мнения, чтобы жевать на людях, – однако проявляла жестокость другими способами, и вскоре Эрик с мистером Дженкинсом удалились в лес, весьма ободрённые тем, что не одиноки в своём несчастье.
Теперь, когда настроение Эрика заметно улучшилось, его родители наконец могли уделить время себе. Отрадой мистера Уилкинсона стала рыбалка. С удочкой, позаимствованной из чулана, он часами сидел на берегу реки и глядел на поплавок. Ни одной рыбины он не поймал, да к этому и не стремился. Дяде Генри просто нравилось сидеть в тишине, позабыв о тех годах, когда люди открывали рты и показывали ему больные зубы, – каждый божий день, не исключая утра понедельника. А если бы вдруг кто-нибудь пришёл к озеру и заметил у воды одиноко стоящую удочку, то, скорее всего, решил бы, что это просто ветка дерева.
Тётя Мод вернулась к своему давнему увлечению танцами. Подхватив подол длинной твидовой юбки, она кружилась вокруг фонтана. Бабуля же хлопотала по хозяйству. Мисс Матч никогда не поднималась наверх, поэтому никто не видел, как пылесос сам по себе ездит по ковру или как метёлка для пыли обметает карнизы. Пользу начал приносить даже попугайчик. Он помогал ласточкам строить гнёзда и почти не говорил глупостей.
