— А ты… Ах, ну да. Тебе что в Америку, что в газету «Лесная промышленность» одинаково легко зайти и спросить — извините, вам двое немолодых раздолбаев не нужны?
— Вот прямо не знаю, что тебе ответить, — сказал Слонимский.
Назавтра он позвонил, очень удачно — Коля успел чуть-чуть похмелиться, но еще не собрался выпить и прекрасно себя чувствовал.
— Старик, тебя Шульман ищет.
— Зачем я нужен этому пройдохе?
— Мне не говорит, но это серьезно. В общем, мы тут сидим, давай, подгребай. И будь другом, постарайся… выглядеть.
Коля задумался. В старые добрые времена Шульман не раз сиживал у него на кухне, приносил коньяк и прочувствованно закатывал глаза, когда хозяина пробивало на стихи Бунина о бедной нашей Родине. Уже тогда Шульман носил только импортные шмотки и курил «Мальборо». Был вроде бы журналистом-международником, а по манерам больше смахивал на банального фарцовщика — впрочем, у международников невысокого полета одно другому не мешает. Намекал, будто открывает двери ногой в Конторе Глубокого Бурения, но такое много кто о себе привирает. Если всех послушать — пол-Москвы пасется на Лубянке… Еще Шульман обладал способностью вдруг пропадать, а потом, когда вы и думать о нем забыли, возникать в самых неожиданных местах. Каждой бочке затычка, «корреспондент всего на свете»; даже бессмысленно прикидывать, где сейчас работает. Везде сразу. Самое неудобное с Мишей Шульманом — никогда не угадаешь, он очки тебе втирает или все по правде. Миша равно способен наврать по мелочи и провернуть крупное дело под честное слово. Мутный персонаж.
Коля побрился, надел через голову галстук и пошел в ресторан, думая, что хоть выпьет на халяву — чего-чего, а пускать пыль в глаза Миша обожает. В самый разгар усиления борьбы на столе окажется бутылка.
На столе был чайник из нержавейки.
— Ну, со свиданьицем, — сказал Шульман и кивнул Слонимскому. Тот разлил из чайника по чашкам коричневую жидкость.
Запахло коньяком.
Некоторое время коллеги решали, чокаться в такой ситуации комильфо или не очень, потом Шульман принял волевое решение: не на поминках же! Чокнулись.
— А теперь за успех нашего предприятия.
Дзынь.
— А теперь за отсутствующих здесь дам!
Дзынь.
— А теперь, — сказал Шульман, кивая Слонимскому снова, — коротко о текущем моменте. Есть интересный заказ для умелого литературного работника. Довольно объемный, но ничего страшного. Просто у меня совершенно нет времени с ним возиться, а ты сейчас отдыхаешь. И я подумал — отчего бы не перепаснуть заказ тебе? Там делов-то на пару месяцев. Бабки поделим два к одному — два тебе, один мне. С тебя писанина, а с меня гарантированное превращение ее в государственные казначейские билеты СССР.
