— Фу, мля, — сказал волхв на чистом русском языке, брезгливо тряся париком. — Он же еще и меньше на размер, прикинь?
— Конспирация, — понимающе кивнул Егорка.
— Хренация! Реквизиторы чертовы… Ладно, времени мало, так что давай по делу.
4
Спустя три дня гридень Светомысл, он же аспирант РГГУ Георгий Картузов, подъехал на стареньком пикапе к шлагбауму КПП в небольшом украинском поселке. Поселок, несмотря на свои невеликие размеры, ухитрился расположиться на территории двух стран — граница с Россией проходила между домами 15 и 17 по Колхозной улице.
Из обитого жестяным листом сарайчика не торопясь вышли два упитанных бойца Нацгвардии с небрежно болтавшимися на животах автоматами. Встали на приличном расстоянии от пикапа, всем видом давая понять, что это водитель должен к ним подойти, а не наоборот.
Светомысл заглушил мотор и вытащил из бардачка документы.
— Что делали на территории незалежной Украины, гражданин Картузов? — казенным голосом спросил один из бойцов, усатый брюнет, пролистывая паспорт Светомысла.
— Проводил разведку, — честно ответил Егорка и, увидев, как округлились глаза пограничника, быстро добавил: — Археологическую.
Ожидаемого эффекта поправка не возымела.
— Пройдемте, — приказал второй боец, положив руки на автомат и мотнул лобастой головой в сторону сарайчика.
— Пройдемте, — вздохнув, согласился Егорка.
В сарайчике он послушно сел на жесткий стул и позволил себя обыскать. Во внутреннем кармане у него лежало письмо волхва Жирослава — как уверял волхв, он лично провел обряд раскрещивания и имянаречения над одним из бойцов, дежуривших на КПП. Если, конечно, он ничего не перепутал — все-таки Жирослав был со странностями. Взять хотя бы этот парик…
Лобастый боец развернул письмо и начал внимательно читать, шевеля толстыми губами. В глазах его разгоралось недоумение.
— Глянь, Олег, — он сунул письмо усатому. — Это вроде как тебе написано.
Олег быстро проглядел письмо и велел лобастому:
— Покури пока на крылечке.
Когда тот вышел, усатый резким движением наклонился к Егорке — тот от неожиданности вжался в стул.
— Ты откуда Жирослава знаешь?
«Слава Яриле, — подумал Егорка с облегчением, — не напутал волхв».
— На Казантипе познакомились, — ответил он, как велел Жирослав. — В две тысячи шестом. Он меня в родноверие обратил, имянаречение провел…
— И какое твое нареченное имя?
— Светомысл. Там написано.
— Я вижу, что там написано, — буркнул усатый. — А мое имя он тебе называл?
— Ворон.
