– Конечно, – говорит она. – Ты была и остаешься моей лучшей подругой. Как я могла не знать?
– А Сэм? – в шоке спрашиваю я.
«Как унизительно-то…»
– Не-а, – качает головой Молли. – Он мужчина. Они ни на что не обращают внимания.
– Ну, сейчас могу тебе сказать, что я в полном порядке и думать забыла о Сэме, – заявляю я, подчеркивая каждое слово.
– Знаю. – Она опять смотрит на танцпол.
– Нет, правда. Точно.
Как же это мучительно.
– Я верю, Люси. Ты сейчас с Джеймсом, и у вас все будет хорошо, ребята.
– Конечно, будет, – с преувеличенным энтузиазмом соглашаюсь я.
Но истина в том, что в эту самую минуту я не верю, что все будет хорошо. Джеймс кажется частью другого мира. Мира, к которому я больше не принадлежу. Я чувствую, что мой мир здесь и сейчас с двадцатитрехлетним серфингистом – братом жениха Молли. Но вряд ли скажу ей об этом. Даже напившись в стельку, я понимаю, как смехотворно это звучит. Даже в мыслях!
Подходит Дженни, дуя в пресловутый свисток, и, как ни странно, я благодарна ей за грубое вмешательство. Мы снова вытаскиваем Молли на танцпол.
Два часа спустя, повеселившись по полной, мы, спотыкаясь, вываливаемся из клуба и возвращаемся в ожидающий лимузин. Сексуальный клон Марка Руффало смотрит на нас в зеркало заднего вида.
– Мэнли? – спрашивает он.
– Да, пожалуйста, – умудряюсь пробормотать я.
Начальница Молли и университетские подружки уже уехали, а мы по пути подвозим Аманду, Дженни и Беа, всех в разные места, и наконец добираемся до Харбор-Бриджа. Чайки или летучие мыши – не знаю точно, кто именно – парят над мостом, словно пепел, кружащийся в ярком свете городских огней.
Молли и я сонно откидываемся на спинку сиденья.
– Что-то мне нехорошо, – бубнит она.
Добравшись домой, видим, что свет не горит. Парни еще не вернулись. Впервые мне приходит в голову, что Нейтан может явиться сюда вместе с Сэмом. Я на это надеюсь. Надеюсь до боли.
На нетвердых ногах Молли поднимается наверх, в спальню, и плюхается на кровать, потянув меня за собой.
– Это был лучш-ш-ий вечер, – говорит она.
– Эй? – раздается в темноте сонный голос Сэма.
– Извини! – громко шепчу я в изумлении от того, что он здесь.
Последние два шага даются с трудом. Но, к счастью, я не свалилась. Дверь в спальню Нейтана оказывается закрыта. Лежу в постели, пытаясь протрезветь, и все еще думаю, спит ли он в соседней комнате. В конце концов проваливаюсь в сон, и в следующий же момент чувствую, что умираю от жажды, а через щели в жалюзи в глаза бьет ослепительный дневной свет.
