Война во время мира: Военизированные конфликты после Первой мировой войны. 1917–1923 | страница 75

. Во-вторых, за использованием террора стояла идеологическая мотивация. Финская революция — по крайней мере в глазах небольшой части финских революционеров — была классовой войной, направленной на уничтожение классовых врагов. Рядовые красногвардейцы обычно не имели понятия об этих идеологических аспектах — в отличие от революционных вождей. В некоторых местах — особенно в промышленном регионе Кюми и в Тойале под Тампере — они также активно практиковали террор^>{219}. В тех случаях, когда ряды вооруженных добровольцев укреплялись революционными активистами, политическое применение военного насилия переступало ту грань, за которой становилось средством ликвидации врагов, принадлежавших к классу, осужденному историей на исчезновение.

Наконец, отдельные лица использовали красный террор по разнообразным личным мотивам — от мести до грабежа. В финской историографии этот аспект гражданской войны сильно преувеличивался, поскольку представлял собой удобное объяснение, не требовавшее анализа скрытой динамики насилия, стоявшей за данным конфликтом. Однако в реальности лишь небольшая часть актов террора имела подобную личную мотивацию. Более того, финскую революцию можно назвать скорее «бархатной», нежели кровавой. Несмотря на то что красные контролировали наиболее населенные регионы Финляндии, за три месяца своей власти они совершили около 1600 актов террора — по большей части в начале и конце войны^>{220}.

Красный террор осуществлялся двумя способами. Вблизи от линии фронта действовали военно-полевые суды. В тылу проводниками террора являлись следственные органы красных. На поле боя или после занятия какого-либо района штаб местной Красной гвардии создавал трибунал из числа своих офицеров, выносивший приговоры контрреволюционерам — обычно означавшие расстрел на месте. Когда же красные удерживали власть в том или ином районе неделями и даже месяцами, местный штаб красных передавал полномочия на расследование контрреволюционных действий следственным органам, обычно носившим название «летучих патрулей»^>{221}.

Никаких официальных указаний в отношении террора не существовало, и во многих случаях его проведение зависело от личной инициативы. В каждом красногвардейском штабе имелся начальник разведки, ответственный за координацию действий своих рядовых — как правило, молодых фабричных рабочих или батраков, которым время от времени оказывали поддержку квалифицированные рабочие: портные, мастера, кузнецы, машинисты и обойщики. Большинство из них до гражданской войны не имело криминального прошлого; тем не менее эти простые люди принимали участие в произвольных убийствах и казнях белых пленников и «классовых врагов».