Понижение социального статуса, вот как это называется. Мир, который за двадцать семь лет жизни я ни на грамм не научился понимать, мстил мне за непонимание.
— Нет, нет, не так читается, — поправил я Настю. — Повтори за мной.
Она повторила труднопроизносимое слово.
— Хорошо, — кивнул я, — с текстом всё. Теперь сделаем упражнение…
Когда урок закончился, я дал Насте домашнее задание и вышел в коридор. Бабка гремела на кухне посудой.
— Мы за сколько уроков вам должны? — увидев меня в коридоре, вытерла она полотенцем руки.
— За шесть.
— Сейчас вам заплатить или до десяти довести?
Мне было лучше сейчас — я крайне нуждался в деньгах. Но я ответил:
— Как вам удобно.
— Сейчас ведь плохо у нас с деньгами, — качала головой старая женщина. — И то надо, и это, и пятое, и десятое.
— Я не тороплю, — продолжал демонстрировать я благородство.
— Давайте я за четыре вам отдам, а потом уж и остальные. Устроит вас?
— Устроит.
Она сходила в зал за тёмной и поношенной холщовой сумкой, набитой целлофановыми пакетами, долго рылась в ней в поисках кошелька, а затем так же долго искала в кошельке деньги — за это время я успел одеться.
— Вот, пожалуйста. Ничего, что мятые?
— Ничего, ничего. Не беспокойтесь.
— Ой, и рваная одна. И заменить нечем.
— Не страшно, примут.
Я вышел наконец наружу.
Когда я перехожу улицу, из-за угла ближайшего дома тотчас же выскакивает автомобиль и мне приходится бежать через дорогу, чтобы не попасть под его колёса. Можно стоять полчаса у бордюра в ожидании машины, но её не будет; стоит же мне ступить на проезжую часть, невидимый режиссёр тотчас же выпускает её из приготовленного и тщательно скрытого ангара. Я никогда не подхожу к светофору на зелёный — если он и горит, то едва я делаю несколько шагов, сразу зажигается красный, и автомобили моментально срываются с места, я не существую для них. В один прекрасный момент я не успею добежать до противоположной стороны дороги, и они меня раздавят. Я не понимаю дорожное движение, я не понимаю его принципы, я не понимаю, зачем оно вообще нужно.
— Кто там?
— Репетитор.
Бухгалтер Вера двадцати пяти лет, в тёмно-зелёном халате и с мокрой головой, стояла в коридоре и кивком головы приглашала меня войти.
— Привет, не стой в дверях.
— Банный день? — попытался я пошутить, переступая порог.
Да, иногда я был способен на шутки, а порой даже и на смешные.
— Типа того, — усмехнулась она.
Она с прищуром смотрела на меня, пока я раздевался.
— Всегда вовремя, ни разу не опоздал. Какой ты, блин, правильный!
